Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России

Когда началась коллективизация, в 1929 г. в селе Иудино был создан колхоз "Путь Ильича". Виделся ли в снах Давиду Абрамовичу этот вариант "единодушной и единосердечной артели"? Можно категорически утверждать – нет! По крайней мере, его сын Даниил Давидович был репрессирован, сослан в Нарымский край, и было ему к тому времени, судя по самым скромным подсчетам, уже за 70. (Уместно сказать несколько слов о семье Давида Абрамовича Бондарева. Его жена ненадолго пережила мужа. Сын Даниил сгинул в лагерях. У внука Винария было двое сыновей, правнуков философа. От дочери, по мужу Борисовой, он также имел внуков; одного звали Моисей Иудович Борисов, ему было больше 90 лет, когда он умер в 1949 г. У Тимофея Бондарева на его родине в станице Михайловской оставался брат, с которым он состоял в переписке. К сожалению, мы ничего не знаем о состоянии потомков Бондарева на сегодняшний день, но верим, что, подобно библейским праотцам, "им несть числа".)

В 1933 г. сибирский писатель Владимир Яковлевич Зазубрин (Зубцов, 1895-1938) опубликовал роман "Горы", где под именем Семена Калистратовича Бидарева выведен Давид Абрамович Бондарев, "доживший" до колхозных дней. В свете этого небезынтересна биография писателя Зазубрина. Участник гражданской войны в Сибири в 1921 г. выступил в печати с романом "Два мира", выдержавшим множество изданий.

Роман нравился Ленину, Горькому и Луначарскому. И он имел безусловные художественные достоинства, в какой-то степени новаторские. Об этом сказано и в "Краткой литературной энциклопедии". Последующие произведения, две небольшие повести "Бледная правда" и "Общежитие" (обе написаны в 1923 г.), вызвали резкие нападки на автора. В статье о Зазубрине в "Сибирской энциклопедии" сказано, что герои революции и гражданской войны столкнулись в его повестях с непобедимой силой мещанского быта. Особенно досталось повести "Общежитие": «Жизнь по "Общежитию" – грязный клубок похоти, повальный разврат, насилие, сифилис. Критика отнеслась крайне отрицательно к "Общежитию", а эмигрантская печать использовала повесть в качестве очередного орудия клеветы на сов. власть». Нетрудно увидеть, что Владимир Зазубрин рано увидел перерождение советской власти, и с этой точки зрения он стоит в одном ряду с Замятиным, Пильняком, Булгаковым. Вероятно, тогда, в начале 20-х годов, оргвыводов в отношении Зазубрина не было сделано. По его сценарию было поставлено два фильма: "Красный газ" (1924) и "Избушка на Байкале" (1924); в 1923-1928 гг. он работал секретарем журнала "Сибирские огни" и был одним из руководителей Сибирского Союза писателей, "откуда был выведен за проведение реакционной политики в вопросах литературы". Судя по времени усиления нападок на него, вероятно, ему инкриминировали троцкизм. Его спас Горький, пригласив в Москву для работы в Госиздате и журнале "Колхозник". 38-ой год он не пережил: дата смерти, 6 июля этого года, говорит о расстреле. После XX съезда он был реабилитирован, но атавизм некоторых обвинений остался в статье в КЛЭ: "…непонимание путей и методов социалист. строительства… привели 3. к искажению сов. действительности. Повести окрашены пессимизмом…"214 А между прочим, Максим Горький высоко ценил талант Зазубрина и считал его роман "Два мира" одним из лучших произведений о гражданской войне наряду с произведениями Всеволода Иванова, А. Фадеева, Шолохова, Либединского, Ал. Толстого. Горький находился в переписке с Зазубриным. Особенно интересно одно письмо Алексея Максимовича, где он преподал молодому писателю урок этики: речь идет о "литературных младенцах", начинающих писателях, осаждающих редакции, к которым нужно относиться с терпением и пониманием215. Не изменил он Зазубрину и во времена нападок. Горький связал Ромена Роллана с Зазубриным и какое-то произведение Зазубрина было опубликовано в Париже.