Парадоксы Миллениума (СИ)

Наспех накинув куртку и распихав нужное по карманам, Блэк покинул квартиру, быстрым шагом пересёк двор и рванул на своём Митсубиши прочь из Нью-Йорка. Уже в дороге его застал звонок Дэна Айрона.

— Чертов придурок, куда ты уехал? Вернись сейчас же!

— Заткнись. И не звони больше.

— Блэк, тебе на любом углу могут башку продырявить!

Тони сбросил вызов и выключил телефон. Было около четырёх утра. Расстояние в сотню километров он надеялся преодолеть менее чем за час. Тревога и даже страх побуждали Энтони глубже вдавливать педаль газа, гнать машину с немыслимой скоростью. Двигатель ревел как зверь, сигареты в пачке убывали с интервалом в минуты. Этот час показался ему вечностью. Только достигнув дорожной таблички с надписью «Ньюбург», Энтони сбросил скорость и ещё какое-то время плутал по безлюдным улочкам города, в котором никогда не бывал раньше.

Нужно пояснить, это Ньюбург — это жуткое захолустье, город-жертва деиндустриализации. При своих внушительных размерах, это дом для очень малого числа жителей. Иногда кажется, что на всей длине улицы не встретишь никого, и чаще видишь чёрные трубы заброшенных заводов, нежели человека. Даже днём в Ньюбурге тихо и как-то по-кладбищенски пусто. Что уж говорить о ночных часах?

Дом по нужному адресу был одним из немногих жилых в этом районе. Наверное, власти города рассчитывали повысить привлекательность жизни здесь, разбив рядом большой современный парк. Но, очевидно, пока эти старания не принесли существенных результатов. Ночь была очень холодной, температура близка к заморозкам. Однако одетый почти по-летнему — в белую футболку и кожанку поверх неё — Блэк не заметил этого, буквально вбежав в дверь подъезда. На нулевом этаже располагались коммунальные службы, далее по две квартиры на этаж и вот, наконец, нужная дверь с цифрой 7. Рука поднялась к звонку, и Тони понял, что его сердце просто выпрыгивает из груди. Несколько глубоких вдохов немного прояснили голову, палец вдавил кнопку звонка. Не сразу, секунд через тридцать за дверью послышалось шевеление.

— Кто там? Что вам угодно?

Ее голос совсем не изменился. А вот Энтони в ответ почти что хрипел:

— Эйрин, открой. Прошу тебя, это важно.

Возможно, она узнала его по голосу, а может быть посмотрела в дверной глазок. Замок щёлкнул, женщина выглянула, и в ту же секунду Блэк схватил её, ворвавшись в квартиру и заперев за собой засов. Хрупкое и мягкое тело Эйрин трепыхалось у него на груди, а он с силой прижимал ее к себе, косматая голова упала ей на плечо, вдыхая аромат волос и кожи.

— Тони, что ты делаешь? Что ты себе позволяешь? — Маленькие кулачки забавно ударялись об его грудь. Блэк облокотился о стену, чувствуя головокружение. Тем временем Эйрин все же выбралась из объятий и твёрдо произнесла:

— Блэк, что происходит? Ты знаешь, сколько сейчас времени? Ты что напился? У тебя куртка рваная и табаком за милю несёт. Уходи отсюда сейчас же, если тебя увидят соседи, мне не обобраться стыда.

— Эйрин… — Голос Энтони звучал сдавленно и хрипло. — Эйрин, собирайся, ты должна уехать со мной.

Лицо девушки вспыхнуло от негодования.

— Тони, что ты несёшь такое? Мы не виделись двенадцать лет без двух месяцев, у меня своя жизнь. А ты вваливаешься в жутком виде посреди ночи и считаешь себя вправе… Думаешь, я с тобой поеду. Уходи немедленно.

— Послушай меня. Я потом всё объясню, сейчас ты должна просто поверить мне. Оденься, возьми всё нужное и уедем. Не противься, иначе ты можешь оказаться в опасности.

Он схватил девушку за руку, она пыталась высвободиться, но тщетно.

— Пусти, мне больно. И запомни, что я ничего тебе не должна! Не знаю, во что ты вляпался, только не втягивай меня в свои игры. Я порядочный человек, дорожащий своей работой. Мне и сегодня на работу, а ты не даёшь мне спать!

— Сегодня суббота, выходной.

— И что? А я работаю. Мне позвонили вечером, рано утром я иду в офис. Так что уходи. Или я вызову полицию.

Четверть часа уговоров и даже грубых попыток заставить девушку делать по-своему не привели ни к чему. Эйрин была истинная ирландка, и сумела выставить Блэка за дверь. С горьким чувством он вышел на улицу, тут же закурил сигарету.

«Двенадцать лет без двух месяцев. А ведь она их считает! И говорила про годы расставания так, словно и не было их, словно мы виделись вчера и спали в одной кровати».

Потерпев фиаско, было приятно потешить себя хоть этими глупыми надеждами. Утренний холод пронизал Тони насквозь, он сел в машину, вытащил из бардачка широкий чёрный шарф из очень толстой и мягкой шерсти, набросил его на плечи. Нужно было подумать, решить, что делать дальше. Энтони Блэксмит не собирался отступать.

***