Парадоксы Миллениума (СИ)

— Тебе я не дам такого выбора. Ты сдохнешь быстро, от пули, что разорвёт твои мозги. И даже никто не придёт, чтобы помочь нам закопать тебя под деревцем! Ну, или утопить подальше от берега с камнем на шее. Я, видишь ли, предпочитаю стволы с глушителем.

Все трое замерли на месте, Бык понял с кем имеет дело. И если сам он отчасти блефовал, чутьё подсказывало ему: этот белокурый Робин Гуд блефовать не станет.

— Что же? Пока сойдёмся на ничьей. А уж завтра я отыграюсь по полной и за Майка, и за этот ствол у затылка. Не думаю, что вы сейчас настроены возиться с трупом.

Амбал начал медленно отступать под прицелом Транди. Убедившись, что он ушёл, Шторм-Спринг бросился к товарищу. Кровотечение казалось очень сильным, боевой транс прошёл, и Тони бесспорно чувствовал сейчас сильную боль. Перевязать раны было нечем, разве что вернуться на берег и принести рубашки. Осторожно усадив Блэка у дерева, Транди увидел все того же мальчишку. Горе-следопыт вытащил платок и протянул вперёд со слезами на глазах и надрывом в голосе.

— Я же говорил вам! Не надо было покидать хижину…

Накладывая повязки, Шторм-Спринг отчетливо понял, что самим тут не справиться, и надо накладывать на раны швы.

— Скажи, здесь есть врачи? Должно же быть что-то!

— Идём, вам нужно к моей маме. Она работает фельдшером в здешней медчасти.

Через четверть часа все трое достигли небольшого домика в посёлке для персонала курорта. Строгая женщина на вид лет сорока сперва принялась было отчитывать сына, но застыла на месте как вкопанная, увидев Энтони. Другой начал бы задавать всякие вопросы, она же, как истинный медик, лишь указала рукой на вход.

— Скорее, сюда.

Когда в ее руках появился шприц с местным обезболивающим, Транди удрученно предупредил:

— Это ему не поможет.

— Не действуют анальгетики? — Пытливый взгляд встретил в ответ кивок головы. — Бедный парень! Терпи тогда, а вы оба помогайте его держать.

Когда всё закончилось, Шторм-Спрингу было наплевать на все, лишь бы более никогда не видеть страдания любимого человека.

— Я не стану молчать! Я всем расскажу! Они обязаны присудить победу вам.

— Да кто тебя слушать станет? — мать резко осадила мальчишку. — Иди спать, скоро светать начнёт.

Немного придя в себя, Тони тронул друга за руку.

— И нам пора. Бой, кажется, в три? Я успею отлежаться.

— Ты с ума сошёл??!

— Вам следует отлежаться хотя бы пару суток. — произнесла женщина. — И дальше беречься. Швы могут разойтись.

Затуманенный взгляд Энтони на миг стал предельно ясным, и каждый, кто хорошо знал его, прочёл бы в этом промелькнувшем выражении твёрдую решительность сделать все по-своему. Поднявшись и поправив волосы, он поблагодарил хозяйку и направился к выходу.

Спать этой ночью Транди не пришлось. Он вслушивался в дыхание Блэка, при каждом шорохе снаружи дотрагивался до ствола. Его не оставляла мысль, что Бык ещё что-нибудь выкинет. Уже не ранним утром силы оставили и его — не надолго, может быть часа на два или три. А когда Шторм-Спринг проснулся, сознание его прорезала мысль, что утром он должен был взять в медчасти какое-то лекарство. Наспех собравшись, молодой человек покинул лачугу. А вернувшись менее чем через час, нашёл их бунгало пустым.

— Тони? Энтони, где ты?

Рядом никого не было, весь лесной посёлок будто бы вымер. Откуда-то издалека доносились речи из громкоговорителя и шум большой толпы. Страшная догадка пронзила сознание.

Арену для решающего боя устроили на улице по подобию амфитеатра, с четырёх сторон которого возвышались большие экраны почти как на настоящей олимпиаде. Запыхавшегося от бега всклокоченного парня никто не замечал и не слушал. Близилось время появления претендентов, и каждый мечтал не пропустить ни одной мелочи. Пробиться ближе, тем более найти Тони не представлялось никакой возможности. Бык появился первым, приветствовал своих болельщиков и уверенной походкой прогуливался по круглой огороженной площадке. Один из ведущих объявил имена претендентов и нудно зачитывал в рупор правила боя. Наконец, спустя целую вечность, как казалось, появился Энтони. Он выглядел уверенно и спокойно, но от зорких глаз Транди даже на расстоянии не скрылась мертвенная бледность и темные круги вокруг глаз. Блэк скинул свою голубую рубашку, и по толпе тут же пронёсся ропот. Грудь и плечо были перевязаны бинтами, он не размахивал руками в знак приветствия, как это было принято. На лице его противника заиграла нескрываемая довольная улыбка. Откуда-то с трибун послышались крики и требования отменить бой. Зрители вопрошали друг друга, что же случилось. Даже голос ведущего изменился и казался растерянным.

— Номер шестьдесят восемь, если вы ранены, мы обязаны оказать вам помощь и предложить отказаться от боя.

— Мне уже оказали помощь. А от боя я не отказываюсь.

— Вы должны понимать…

— Я все понимаю и желаю бороться за победу.

Иногда даже многолюдная толпа замолкает вплоть до полной тишины. На глаза женщин наворачивались слезы, многие замирали в глубокой задумчивости и, безусловно, восхищались самоотверженностью человека, стоящего перед лицом такой опасности.