Парадоксы Младшего Патриарха

Зачем-то я все-таки нужен. Ирхада не солгал: когда я возглавил школу, что-то изменилось... но что? Почему у меня все получается — и что, кстати, получается? Тогда, в самом начале, я хоть знал, чего я хочу добиться и как мне это сделать — а теперь я ничегошеньки не знаю... но добиваюсь. Все идет своим чередом, безнатужно — как трава растет, как вода течет. Не чьим-то умом или волей, а собственным своим естеством... но почему? Ведь не скажешь, что кто-то самовольно оттеснил Младшего Патриарха. Никто у меня не занимает чужого места — свое и только свое: к чему на иве яблоки выращивать, когда их на яблоне столько, что обору нет? Так ведь и без изволения свыше яблоня плоды родит, а ива в реку глядит...

Тьфу, проваль — да о чем это я? Обиделся, что ли, что и без меня дело ладится? Да тут не обижаться, а радоваться впору. Особенно если учесть, что я не знаю, доведется ли мне вернуться назад.

А уж на Кеану обижаться, что он тобой помыкает, и вовсе глупей не придумаешь. Он уж точно получше моего смыслит, как надо с демонами сражаться и что с собой для этого сражения прихватить. Кроме денег, ясное дело. Никогда я еще не пускался в дорогу с таким тугим кошельком.

— Карту эту возьми обязательно, — Кеану развернул тугой свиток. — Здесь все алтари Оршана обозначены. Чтоб не наобум идти, а знать, куда тебя ведет. Сюда не смотри, эти два алтаря запечатаны надежно. И про тот, с которого тебя Лиах снял, тоже забудь. Оршан с этого алтаря нож в глотку получил. Туда Он тебя точно не потащит. А вот здесь, у побережья... куда ты смотришь?!

— Прости, — сказал я. — Задумался.

— Думать будешь потом, — свирепо отрезал Кеану. — Сюда смотри. Вот здесь, у побережья, алтарь запечатан скверно. И вот эти два. — Его палец уверенно скользнул по пергаменту. — Здесь и вот здесь. Самые вероятные места. Если даже я и ошибаюсь, сам поймешь, к какому алтарю тебя ведет. Карта надежная. Не оригинал, конечно, копия, но снято один к одному, на совесть.

Я невольно улыбнулся. Ну до чего же хочется Кеану передо мной лишний раз похвалиться — дескать, я хоть и молодой совсем, а дело свое не хуже людей смыслю! Историю этой карты я знал давно, и рассказал мне ее Лиах: какие бы сомнения в собственных силах ни посещали Кеану, а Лиах на правах старшего брата гордился его искусством пуще собственного. Ну так ему невтерпеж было похвалиться магическими способностями своего младшенького! Историю карты он мне вывалил, помнится, еще до того, как я вошел в семейный храм Шенно... или сразу же после? Не помню, да и какая разница?

Копию с карты Кеану снял совсем еще в малолетстве. К адмиралу в гости старый боевой друг заглянул — маг из тех, что управлялись в свое время с санхийской смутой. И карта у него с собой была, и меч колдовской... а как же иначе? Кеану, ясное дело, тут же заканючил, дескать, дайте посмотреть, ну дайте, пожалуйста. Лет ему тогда было примерно двенадцать — подросток, а по меркам мага так и вовсе сущий ребенок. А разве порядочный маг откажет в просьбе ребеночку — тем более будущему собрату по ремеслу? Возьми, детка, посмотри, только осторожненько — не поломай, упаси Боги, и сам не поранься.

Ну, Кеану и взял.

Магическую копию с карты он снял в одно заклинание — не всякий взрослый маг с такой бы легкостью управился. А потом, благо дорогой гость со старшими братьями заговорился, Кеану взялся за меч. Никто ему не дозволял — но никто ведь и не запрещал, а что не запрещено, то разрешено, верно? И ведь так соблазнительно самому разобраться, что за чары в сталь влиты, какие заклятья на клинок наложены, чтоб им демона убить можно? Одним словом, взял трудолюбивый любознательный мальчик Кеану свой учебный меч и давай на него чары наговаривать, чтобы похоже получилось. Маг заезжий только под конец и заметил — и хорошо, что заметил, не то лежать бы Кеану на семейном кладбище. И не надо нос морщить и уверять, что маг, дескать разиня. Не надо. Кто мог бы на его месте ожидать от тихого покладистого мальчика подобной прыти? Конечно, промедли маг еще хоть малость, и было бы поздно, но все-таки он вмешался — пусть и не сразу, а в самое время. Последнее заклятие он закрепил, а потом меч у Кеану мигом выхватил и в ножны вбросил — опять-таки, в самое время.

Конечно, демона никаким мечом не убьешь полностью — но тот, настоящий меч вполне мог убить проявление сущности Оршана в нашем мире. Меч, заклятый Кеану, тоже мог. Однако тем сходство и ограничивалось. Меч мага мог рубить не только демонического Бога, а и вовсе кого угодно, и из ножен его можно было извлекать по любому поводу и даже без повода. А меч, созданный Кеану из учебной железяки, только против Оршана и годился — и только против Оршана его и можно было вынимать. Извлеченный на свет по любому другому поводу, меч принимался рубить что ни попадя. Успей Кеану наложить закрепляющее заклятие сам, и он бы не совладал со взбесившимся железом. Конечно, для двенадцатилетнего подростка и такая работа превыше всяких похвал. Заезжий маг так и сказал — после того, как отвалил Кеану столько подзатыльников, что на телеге не увезешь.