Парадоксы Младшего Патриарха

— Медлить с вызовом наследника было нельзя, — продолжал дядюшка, — но и сообщать о столь загадочных обстоятельствах следовало с осторожностью. Сам посуди, мальчик мой — а что мне еще оставалось делать? Пока один из магов-экспертов его величества не скажет своего слова...

— И он сказал? — Тхиа вклинился в туго сомкнутые ряды пустопорожних слов, как и подобает настоящему бойцу — незаметно и без усилий.

— О да, — кивнул дядюшка, сводя кончики пальцев вместе. — О да. Свидетельство о смерти он подписал. Любопытное заключение... очень любопытное. Оно у меня... да, впрочем, ты и сам можешь расспросить господина мага. Он, правда, уже собрался отбыть, но я ведь могу и попросить его задержаться.

— Незачем, — возразил Тхиа, и дядюшка было вновь приободрился — но ненадолго. — Мешать почтенному человеку, находящемуся на королевской службе, вернуться к исполнению своего долга, просто немыслимо. Я просто не верю своим ушам, дядюшка. Такого могут пожелать скоробогатенькие барчуки — но не отпрыски великокняжеского дома.

Тхиа, мерзавец ты маленький — когда ты прохаживался на мой счет, я полагал твой язык ядовитым? Обижался на тебя? Знать бы мне тогда, на что ты способен...

— Конечно, выслушать эксперта необходимо — но для этого совершенно нет нужды его удерживать. Если он собрался в дорогу, мы с господином Шенно его просто-напросто проводим немного, — невозмутимо заявил Тхиа, будто не замечая враз побагровевшего лица дядюшки. — Полагаю, наш дом обязан оказать этот скромный знак уважения человеку, очистившему прискорбную смерть моего отца от грязи досужих сплетен и домыслов... если я правильно понял ваши слова, дядюшка.

Понял-то Тхиа правильно — вот только вывод сделал совершенно для господина Кадеи нежеланный.

— Но вы ведь только что с дороги, — сделал было дядюшка попытку возразить.

— Вот и отлично, — заявил Тхиа. — Не придется переодеваться в дорожное платье.

— Но... вы ведь наверняка устали... — слабо запротестовал господин Кадеи.

— В наши годы? — победительно улыбнулся Тхиа, и дядюшку вновь перекосило. Похоже, Тхиа его не очень-то жаловал. Впрочем, человек, именующий кого бы то ни было «мальчик мой», по моему разумению, сам напрашивается.

Магов я за свою жизнь видел не так уж и много — и если что у них и было общего друг с другом, так разве только полное несходство между собой. Так что я даже и не знаю, каким я ожидал увидеть королевского мага Наллена. Но что не таким — уж это точно. С виду он человечек не очень приметный и даже забавный. Лысенький, лобастенький, усы узкие и длинные — ну ни дать ни взять, сомик губастый. Мне этот «сомик» сразу по душе пришелся. Взгляд у «сомика» оказался умный и сильный. Неожиданно сильный. Та еще рыба — любую сеть издали углядит.

Несмотря на изрядные свои годы и не менее изрядное пузико, путешествовал Наллен не в паланкине и не в повозке, а в седле — ай да рыба-сом! Нет, положительно, королевский маг нравился мне чем дальше, тем больше. Еще и потому, что не пытался даже обозвать Тхиа или меня «светлостью» или там «высокородием». Называть он нас с первой же минуты стал мальчиками, и слово это в его устах звучало как-то на удивление необидно. Этот ведь даже королю может заявить: «Послушай, мальчик...» И никакой обиды или оскорбления величества.

Первый раз Наллен назвал Тхиа мальчиком, едва только мы выехали за ворота. Наллен оглянулся на замок, вздохнул чуть приметно, перевел взгляд на Тхиа и снова вздохнул.

— Бедный мальчик, — сочувственно произнес он. — И это все твое...

Тхиа тоже оглянулся назад — и злая радость предвкушения развела его губы в ухмылку от уха до уха.

— Да, действительно, — пробормотал он. — Я об этом как-то и не подумал...

Наллен улыбнулся печально — и ничего не примолвил в ответ.

Мы молчали, не сговариваясь, покуда не выехали из тени замка. Ехали мы не так уж и долго: за время, проведенное нами в кабинете, солнце переместилось на небе, и тень сделалась значительно короче. Мне нравилось думать, что это из-за нас. Что это мы каким-то образом обезглавили ее — пусть и ненадолго, пусть у нее и вырастет вскоре новая башка, но все-таки... Очень уж мерзкая тень. Даже и не черная... то есть, конечно, черная... но сквозь черноту ее сквозила мутная желтизна, грязная и растрескавшаяся... нет уж, сперва на свет выберемся, а тогда и разговоры разговаривать можно.

Едва только тень осталась позади, Тхиа тут же обернулся к Наллену.

— Так чем вам не понравилась смерть моего отца? — спросил он напрямик, будто и не сомневаясь, что магу эта смерть не понравилась — а как же может быть иначе?

Наллен широко улыбнулся — и тут я понял, кого он мне все-таки напоминает при всей несхожести. Мастера Дайра! Тот, бывало, улыбался точно так же, когда кому-то из нас случалось до важной и нужной мысли своим умом дойти без подсказки.

— Я хотел посоветовать вам быть поосторожней, мальчики, — произнес Наллен своим хрипловатым баском. — А теперь вижу, что не нужно. Вы и без моих советов сами преотлично все понимаете.

— Значит, смерть отца вам точно не понравилась, — заключил Тхиа. — Вот только чем?