Парадоксы Младшего Патриарха

Он соскочил наземь, едва миновав ворота, небрежно бросил поводья первому попавшемуся слуге и зашагал пешком. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру — только самую малость помедленнее. Из нас двоих сейчас именно Тхиа был главным, а мне следовало исполнять, что велено... или догадываться, чего не велено. Раз Тхиа не сказал: «Держись рядом со мной», — значит, я и не должен. Значит, мне следует немного приотстать.

Судя по тому, что Тхиа не замедлил шага — даже и не попытался — угадал я верно.

— Нет-нет, — непринужденно молвил Тхиа, когда я приблизился, — зачем же? Слова королевского мага с меня довольно. Неужели я больше поверю его печати, нежели ему самому? Раз уж господин Наллен собственноустно сказал, что все в порядке, смею ли я придираться?

«Собственноустно», это же ж надо же! Я бы такого словечка под страхом смертной казни не выдумал. Впрочем, и Тхиа до подобных изысков не охотник... если только он не затевает очередного представления. Я таких фокусов навидался уже. «Княжонок поганый» — вот как это представление называется. Но «собственноустно»... такого я от него все же не слыхал. Похоже, Тхиа собирается порезвиться вволю.

— Вот и славно, мальчик мой, — не без облегчения вымолвил дядюшка, убирая в футляр здоровенный свиток с уймой всяческих печатей — надо полагать, то самое заключение о смерти господина Хелойя. — Тогда мне только остается пригласить вас к столу...

Пригласить нас, вот как? Интересно, по какому праву? Лихо дядюшка распоряжается в чужом доме, ничего не скажешь. Я не я буду, если Тхиа попустит его вольничать безнаказанно. А что он заметил дядюшкину наглость, никаких сомнений быть не может. Если даже я заметил...

Но нет, Тхиа не торопился.

— К столу?.. — повторил на вослед за дядюшкой, не то раздумывая, не то предвкушая — не знаючи Тхиа, нипочем не разберешь.

— Конечно, — лицо господина Кадеи так и просияло. — Солнце вон как уже высоко стоит, а вы оба все впроголодь. Конечно, обед еще не вполне готов, но если поторопить повара...

А, проваль — если я не очень ошибаюсь, мерин дядюшки Кадеи еще при сотворении мира присутствовал!

— Стыдитесь, дядюшка, — чопорно произнес Тхиа. — От вас ли слышу? Теперь, когда все формальности с королевским магом улажены, я обязан беспромедлительно отдать последний долг покойному отцу. Набивать утробу, не преклонившись ниц перед телом... это вопиюще недолжное поведение. Да, именно вопиюще.

О, Боги пресветлые — «вопиюще», да еще «беспромедлительно»! Поистине, церемониал — страшное оружие в умелых руках. А руки у Тхиа не только умелые, но и опытные. Отменную выучку прошел Тхиа у своего отца — и не дядюшке Кадеи с этаким мастером состязаться.

А он ведь пытался. Он даже рот было открыл, даже воздуха набрал — вот только Тхиа все равно опередил его, с беспощадной точностью избрав надлежащий момент.

— Пренебрегать долгом, — с осуждением вздохнул Тхиа, — есть исконная привилегия всякого безродного отребья. А глава великокняжеского дома не может позволить себе ничего недолжного... и даже молодость не может послужить оправданием.

Я едва не подавился внутренним хохотом — ибо Тхиа переменил положение тела с такой чарующей естественностью, что заподозрить его в предумышленности не смог бы никто. Но при словах «глава великокняжеского дома» рука его взметнулась в сторону, словно бы в поисках опоры, и тоже ухватилась за дверной косяк. Нет, не ухватилась — легла. Спокойно так, уверенно, по-хозяйски. «Это мой дом» — вот что безмолвно гласила его рука, небрежно опирающаяся о косяк.

Лицо дядюшки сперва сделалось слегка зеленоватым, а потом враз полиловело — словно некий странный баклажан созрел во мгновение ока.

— И я не ожидал, — с легкой родственной укоризной протянул Тхиа, — что в собственном доме услышу предложение совершить нечто столь непотребное. И от кого? Конечно, дядюшка, я всячески ценю вашу заботу, но согласитесь, что вы хватили через край.

«В собственном доме». Правильно. Так его. И это уже не господин Хелойя, это уже моя выучка. Сперва дай противнику как следует провалиться в собственный удар, а уж потом наноси ответный.

— Пойдем, Кинтар, — Тхиа наконец обернулся ко мне, будто бы только теперь заметив мое присутствие. — Ты как никто другой имеешь право засвидетельствовать свое уважение покойному вместе со мной.

Вот как? Ну, Тхиа... ну, спасибо! Удружил.