Паралич

Станислав Беляев Паралич

Глава 1

 В это предгрозовой день настроение Татьяны Андреевны было подстать погоде – такое же пасмурное. Сегодня ей предстояло ехать в город на судебное заседаниен по делу сына, которого обвиняли в краже.

 Она была женщиной уже не молодой, выглядевшей за шестьдесят, давно отвыкшей быть женственной – не из-за прихоти, а из-за жизненных обстоятельств, которые научили её жесткой экономии. Как и множество женщин из глубинки, она не знала, что такое ботокс, филеры и многочисленные процедуры московских модниц: лицо покрывали глубокие морщины, а припухлости под глазами напоминали о бессонных ночах, тяжелом труде и перенесённых на ногах болезнях, которые к старости проявлялись болями в спине и суставах, единственными доступными процедурами были покраска волос и то по необходимости и женской тяги к красоте, да покупка помады в ближайшем дешёвом магазине косметики для особых случаев.

 Стоя у зеркала, Татьяна Андреевна тщательно готовилась: выбирала, что надеть из её немногочисленных нарядов, и хотя она давно ничего себе не покупала, предпочитая спортивные костюмы или брюки с кофтой, от этого выбор был не менее тщательным, как будто именно это смогло решить ход дела. Укладывая свои каштановые коротко-стриженные волосы, некрашеные у корней от чего становилось видно четкое разделение между поседевшими двухмесячными отростками и старой стрижкой, Татьяна Андреевна, смотрела в зеркало и старалась не придавать значения происходящему вокруг. Ей было не до этого, ведь предстоял не легкий разговор, которых она на дух не переносила.

 Когда-то яркие голубые глаза тускло поблескивали, руки предательски дрожали, не давая сосредоточиться – её приготовления ей не помогали. Женщиной она была не робкого десятка, могла выругаться и чертыхнуться без какого-либо стеснения, но в разговорах просить не умела, так же как общаться с начальниками и всеми, к кому нужно было находить подход.

 Чтобы как-то отвлечься она включила телевизор, который громко рычал обрывками фраз из очередного новостного канала. Её слух выхватывал обрывки расследования крупных хищений очередного экс-руководителя каких-то там имущественных отношений, для которой выбирали меру пресечения, но, ничего в этом не понимая, она не прислушивалась и ходила из одного конца комнаты в другую, пытаясь понять как себя будет вести.

 Ей предстояло выехать рано, чтобы добраться ко времени судебного заседания, которе было назначено на вторую половину дня. Впрочем, ей было не привыкать вставать и еще раньше для того, чтобы поехать в интернат на работу, где её ждали брошенные дети-инвалиды, как их теперь принято называть дети с особенностями развития, которую придумали официальные лица, и, по большому счету, которым было плевать как на самом деле что называется – лишь бы не мешали. Но сегодня она взяла отгул, поэтому её организм сам разбудил Татьяну Андреевну ни свет ни заря.

 Чтобы доехать до суда, который находился в часе от дома, нужно было идти к автобусной остановке, которая находилась достаточно далеко: нужно было подняться по двум лестницам, потом пройти еще вверх по улице, повернуть на лево, и только тогда её можно было увидеть между двух старых сосен. Времени оставалось немного, но Татьяна Андреевна все равно откладывала выход на улицу, нервно скрещивая пальцы. Сердце стучало бешено и на теле выступал холодный пот, как только она представляла себе, как все будет происходить. Время бежало то очень быстро, то как будто нарочно убыстряя ход. – Пора выходить, – уговаривала она себя, – пора. Татьяна Андреевна закрыла глаза, глубоко выдохнула и, постояв в центре комнаты несколько секунд, проверив, все ли выключила, все же вышла на улицу.

 Она шла по поселковой дороге мимо невысоких двухэтажных и частых домов, иногда напоминавшие бараки, в перемешку с пятиэтажками. Мимо сновали дети, громко крича или возясь на старой площадке, которая досталась им в наследство еще от советских детей: прочно сваренный турник, асфальтированная поверхность для игры в футбол и волейбол и «слон», так называли пятиметровое сооружение из шин и металических труб, некогда сваренные между собой залихватскими сварщиками для местных детишек, походившее на это благородное животное, и хотя дети никогда не видели его в живую, но точно знали, что он именно так должен был выглядеть – и как настоящее дикое животное с его помощью были сломаны ни одна пара рёбер и рук. Эту площадку обещали переделать по какому-то нац. проекту, но наверное были какие-то более важные траты, хотя деньги наверное, выделялись, кто там их разберет.

 Мысли роились в голове как пчелы, Татьяна Андреевна не замечала, как она проходила один дом за другим, улицу и повороты, человека за человеком, пока не дошла до остановки автобуса, который повезет её, может быть, на последнюю встречу с Игорьком – так звали её сына. Научная горьким опытом, она не надеялась, что его отпустят, готовясь к худшему.