Парализованные

Да, именно так: чужие эмоции, особенно сильные, он чувствовал, как запах, даже на расстоянии, хотя это и не было РЕАЛЬНЫМ чувством обоняния. Просто его мозг синестетика трансформировал всю информацию об объекте в удобной ему форме. И почему-то на эту роль было выбрано чувство воображаемого обоняния. Хотя крайне редко к запаху добавлялся цвет, некая пелена – дымка вокруг человека.

Иногда Кин задумывался: не забыл ли он о собственных эмоциях, пока ощущал и анализировал чужие. Не потерял ли свои чувства в бесконечном потоке других отголосков. И порой соглашался, что лучше все забыть и не чувствовать, потому что так намного легче существовать. Но тогда кем он станет? Ведь человек не чувствует ничего только в одном случае – если он уже НЕ человек.

Помедлив, вошёл в зал, попытался по привычке отключиться от назойливых «ароматов». Парней с пушками явно перебор. Кого так боится адмирал – уж не его ли? Эту мысль отбросил как не совсем корректную, ведь он бы почувствовал «запах» чужого страха на себе: чужие эмоции сильнее «пахли», если относились непосредственно к Кину. И тогда он мог даже почувствовать их «цвет». Но адмирал явно нервничал, исподтишка посматривая по сторонам, как крыса. Трису его личность была глубоко омерзительна, но приходилось сотрудничать по некоторым причинам, одной из которых был Зевс.

Когда вокруг столько людей, «читать» каждого – просто безумие, поэтому он выработал способность «закрываться» от лишних потоков. Пока адмирал пытался льстить и расхваливать Центр Исследований, пробежался взглядом по генералу Фашу, руководителю этого Центра, – вот истинный космический волк. На месте адмирала должен быть именно он: бесстрашный, честный, ответственный. Жизнь порой – несправедливая штука. В их разговор почти не вслушивался.

После взаимных расшаркиваний, положенных по этикету встречи, генерал вызвал по инфодрону еще одного из своих сотрудников, кажется, ведущего специалиста по изучению Материи. Как странно – полковник тут же зафиксировал резкий скачок эмоций страха и напряжения, они исходили почти отовсюду, кроме генерала, но большой вонючей тучей концентрировались на адмирале. Что же это за специалист такой, если одно упоминание о нем вызывает у адмирала чуть ли приступ паники.

Кин сидел спиной ко входу и не видел, кто вошел, а оборачиваться не хотелось. Вдруг укол по коже – то же чувство, что довелось испытать перед входом сюда. Он поднял голову и первое, что увидел – сплошной поток бирюзы: внутренний ассоциативный цвет хлынул столь мощно, что мозг не успевал его обработать и связать с какой-то эмоцией. Кин даже на мгновенье растерялся, чего с ним не случалось очень давно. Бирюза плавно переходила в электрический синий, переливаясь оттенками индиго. Он был буквально ослеплен синевой! И из этого сияния наконец проявился силуэт – напротив Кина села хрупкая молодая девушка удивительной красоты. Хорошо, что свои эмоции капитан давным-давно научился прятать под маской серого равнодушия. Он сперва не поверил, действительно ли эта девочка и есть тот самый специалист. Но сомневаться долго не пришлось, генерал представил – ее зовут Ол, и он не смог почувствовать НИ ОДНОЙ ее эмоции! Был только «цвет», который Трис обычно чувствовал крайне редко в отличие от «запаха», но теперь в его разуме воцарилась любимая им бирюза. Как такое возможно?

Надо попытаться вытравить цветную дымку из головы во что бы то ни стало. Не хватало еще, чтоб своя же синестезия и эмпатическая система подводили, вдруг он резко перестал их контролировать? На всякий случай прислушался к царящим вокруг эмоциям, которые он на мгновенье отпустил из-за девчонки. То, что почувствовал, ох как не понравилось – в зале нарастала атмосфера давящего тяжёлого «запаха» злобы и страха, адмирал «развонялся» не на шутку, хотя говорил он при этом с Ол. Неужели его эмоции к ней столь ужасны? Да за что можно так ее ненавидеть? Ол отвечала спокойно и уверенно, ее голос был нежный и тихий, но твёрдый, даже жёсткий в обращении к адмиралу. Но опять – ни одной ее эмоции он не услышал. Она бесчувственна? Такого не может быть, не робот же она… или?

Вдруг от размышлений прервала сама мит Ол. Видимо, ей надоело выслушивать перепалку глав ведомств, разговор явно сворачивал с рабочего русла, переходя на личности. Кин не мог предугадать ее действий, потому как не чувствовал потока ее эмоций, это делало Ол непредсказуемой в буквальном смысле, а самого Кина – уязвимым перед ней. Он не знал, чего ожидать от этой девчонки, она для Кина теперь как закрытая книга.