Параллель

Я молча кивнула, и стала подниматься на эскалаторе вверх. Комок подступил к горлу, подступили слезы, и я стала плакать как маленькая, не обращая внимания на других. Слезы лились и лились, я не могла их остановить никак. Мне было невыносимо плохо без него. Я стала спускаться обратно, до окончания посадки было не больше пяти минут. Марко стоял на том же месте, закрыл лицо рукой и не видел меня. Я подбежала и крепко обняла его, его глаза были мокрыми, я поняла, что ему так же плохо, как и мне. Так, мы простояли молча несколько минут, но внезапно по громкой связи стали объявлять мою фамилию и предупреждение, что нужно срочно пройти на посадку. Я поцеловала Марко в последний раз и побежала. После взлета, стало немного легче. Я успокаивала себя мыслями о том, что совсем скоро я его увижу. Я начала обдумывать свои действия после прилета. Наш самолёт пролетел большую часть пути, совсем скоро нам предстояло идти на снижение. Я решила выйти в туалет умыться, привести себя в порядок. Там же я услышала, как пилот объявил о том, что мы влетаем в зону турбулентности. Попросил всех пристегнуться. Начало трясти, стюардесса постучала в дверь и попросила немедленно занять свое место. Стюардессы тоже сели и пристегнулись. Тряска быстро нарастала. В глазах многих пассажиров стал появляться страх. Я пыталась дойти до своего места. Трясло так, что по салону стало кидать сумки, которые не убрали, летали стаканчики, тарелки с едой, дети стали громко плакать, кто-то просто закричал.

Меня качало из стороны в сторону, несколько раз я падала, сильно ударилась головой о подлокотник, но все же смогла сесть и пристегнуться. Голова гудела и кружилась. Замигал свет, выпали кислородные маски. Я, поддавшись общей панике, рыдала, в голове была одна мысль, только не сейчас, я очень хочу жить. Остальное было как в тумане. Я пару раз теряла сознание и не помнила, как мы летим. Лишь когда турбулентность закончилась я пришла в себя, но голова по-прежнему сильно болела, и темнело в глазах. Наконец, пилоты посадили самолет в аэропорту Домодедово. Пассажиры аплодировали им как никогда. Я плохо помнила, что было дальше. Очнулась в общем зале, где встречали всех прилетевших. Пару человек из персонала и врач ходили, узнавали, кому нужна помощь. Выстроилась отдельная очередь. Я не хотела вставать туда. Я направилась получать багаж, стала приходить в себя, и вспоминать что произошло, я стала искать деньги, которые отдал Марко. Сверток с деньгами был в не большой сумочке, которая висела все время на шее, но сейчас ее не было. Я вспомнила, как в один из моментов, когда я упала, шнурок развязался, скорее всего, тогда сумка куда-то и упала, значит, она в самолете. Я пошла к сотрудникам аэропорта, объяснила ситуацию, те, в сою очередь предложили мне написать заявление, указать какая там была сумма, заполнить декларацию, в которой указать, откуда у меня эта сумма. Я все заполнила и осталась ждать. Прошел не один час, прежде чем ко мне подошли. Мне сообщили, что сумка не была найдена и стали уточнять, откуда у меня с собой эти деньги.

Все прекрасно понимали, что я не туристка, что я работала там без визы, соответственно доказать, что это заработанные деньги я не могла. Этот долгий и ужасный день закончился, я поняла, что ничего не добьюсь. Меня тошнило, ужасно болела голова, жутко хотелось спать. После всех этих долгих часов я сдалась. Я понимала, что не могу остаться в Москве, денег на путевку в Тунис у меня больше не было. Осталось лишь не много денег, которые заработала я сама, они лежали отдельно в чемодане. Я приняла решение временно вернуться домой. Я не могла ничего обдумывать долго. Денег не было, не было сил, в голове пустота и полное отчаяние. Я пошла с чемоданом в другой корпус, купила на вечер билет в Минеральные Воды, улеглась на лавочку в зале ожидания и крепко заснула. Вечером я полетела домой, никаких чувств у меня не было, просто так надо было, другого выхода не было. После прилета, я вышла с багажом на улицу, увидела первого попавшегося таксиста, села к нему в машину, указала адрес и вырубилась. Минут через тридцать я проснулась и поняла, что мы остановились в поле. Мужчины не было в машине. Я вышла на улицу и смогла рассмотреть человека, который меня вез. Он мне не понравился. Мужчина был лет сорока пяти, не бритый, с сединой. Тонкие губы и маленькие хитрые глаза. Он открыл капот, что-то рассматривал и крутил. Мне показалось, что он делал вид, что машина поломана. Ситуация была не из приятных: глубокая ночь, поле, не знакомый человек подозрительной внешности и я. Я попыталась разговориться с ним, но от этого мне стало еще тревожнее.