Читаем Параллель или Можно любить двоих (СИ) полностью

Как бы ты ни восхваляла Итачи, ни восхищалась им, ты была против идеи быть всецело отданной ему на растерзание. И Учиха видел, что ты была не в восторге от этой идеи. Быть может ему даже стало чуточку обиднее: ты бы предпочла тренироваться с Хиданом или Дейдарой, которые ничему толковому не могли тебя научить, чем быть под присмотром только Учихи Итачи.


- Тебе все понятно? – еще одна волна дрожи по телу от этого бархатного голоса. – А теперь готовься. Будем работать над гендзюцу. Кажется, у тебя с этим проблемы.




Настоящее время.


- Спасибо за сына, - услышала ты у самого уха этот бесподобный бархатный голос.


Он стоял за твоей спиной, прижимая тебя к себе, не давая тебе выбраться, лишь бы ты его выслушала. Все слова, сказанные Им, дошли до твоего сердца, которое впитало каждую букву, каждый его вздох и его голос. Это все, что ты ждала последние полтора года. Ты хотела услышать именно это в тот вечер, когда шла к нему за правдой. И поверишь ли ты его словам сейчас? Ведь он исполнял свою миссию, даже если в ее процессе действительно тебя полюбил. Ты поверишь в это? Он сказал, что стал любить тебя в тот момент, когда ты изменилась, спустя полгода твоего пребывания здесь. Спустя полгода от начала его миссии. Ведь это то, о чем говорил Кисаме. Твое изменившееся, холодное, отстраненное поведение задело самолюбие Учихи Итачи. Ты перестала восхищаться Им всецело, пряча свои искренние чувства к нему глубоко в себе. Это заставило Итачи ощутить что-то в своем ледяном сердце. Что-то надломилось внутри него. Тогда тебе внезапно вспомнились две предыдущие жизни, первые две параллели. Если еще во второй ты вела себя более или менее сдержанно, как полагалось куноичи, то в первой параллели ты была такой же, как и в первые полгода своего пребывания здесь. Такой, какой Итачи тебя презирал и недолюбливал – простой, шумной, глупой, навязчивой и возводящей Итачи на пьедестал. Ты была такой всю первую параллель. И… делая вывод из всего сказанного ранее, Итачи лгал тебе всю первую жизнь. Он лгал тебе о своей притворной любви. Ведь такой, какой ты была тогда, он не мог тебя полюбить. «Это жизнь забыта… ее не было… будто сон» отчаянно думала ты, но в сердце все равно засела ноющая боль от предательства. Он лгал тебе тогда! Он лгал тебе и вторую параллель. И лишь в третьей жизни, только изменив свое поведение к нему, ты заставила его думать о тебе. Да и вообще можно ли в это верить? И пусть тех двух жизней уже и не существовало в действительности, он лгал тебе тогда. Итачи все равно тебе лгал. Лгал тебе и сейчас? Третья параллель была безусловно твоим последним шансом на то, что ты упустила ранее. Ты училась на своих ошибках, ты сохранила весь опыт, собранный тобой ранее и воспользовалась им. Ты сделала то, ради чего и появилась здесь: ты спасла Нагато. Но без двух первых жизней, ты бы никогда не разгадала свою миссию. Это был новый шанс начать все заново, правильно. Но почему-то в пункте «Учиха Итачи» все никак не получалось. И сейчас тебе был шанс сделать правильный выбор.


Ты почувствовала, как хватка Итачи слабела. Он сказал тебе все, что хотел. Теперь был твой черед. Поверишь ли ты тому, кто нагло лгал тебе в непрожитой наяву жизни, которую стоило воспринимать лишь как сон? Поверишь ли ты тому, что носил в себе упоминание о своей миссии все это время, проведенное с тобой? Веришь ли ты тому, кого слепо и безумно любила?


Слезы высохли на щеках. Внутри тебя поселились сомнения. Ты чувствовала ком в горле от нервов и слез. Обида сидела глубоко внутри, разбавляемая каплями гнева. Любовь была оцеплена колкими шипами ненависти. Ты без труда освободилась от рук Итачи и сделала шаг вперед. Дальше от него. Мужчина за твоей спиной молча смотрел, как ты уходила от него. Твои чуть дрожащие руки потянулись к ручке двери и открыли ее. В последующую секунду ты оставила Итачи одного.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее / Биографии и Мемуары