Параллели (СИ)

Хотя Данил, кажется, не в обиде. Сам постоянно смотрит на нас свысока, с презрительной улыбочкой на губах. Ну ещё бы, такие, как я, наверняка лишь пыль под его дорогими ботинками.

- Отвали, - отмахиваюсь я, отворачиваясь в сторону. Пререкаться с этим козлом совсем не хочется. Конечно, мне уже мало что может помочь, но бить ему морду только за то, что он грёбаный баловень судьбы, слишком глупо, особенно если учесть, что в кабинете директора сейчас сидит моя мать.

Кстати говоря, этот мудак Шевченко почему-то направился именно в кабинет директора,

также решив, что вступать в перепалку со мной ниже его достоинства.

Я снова закрыл глаза, пытаясь не думать о всякой ерунде и сосредоточиться на своих проблемах. А проблемы были. И немалые. Если рассуждать логически, то я снова налажал. По-крупному так. Не представляю, как теперь в глаза матери смотреть.

Она хотела сделать меня другим. Горбатилась на трёх работах, чтобы прокормить меня и бесполезного отца, нанимала мне репетиторов, отдавала меня в спортивные секции, желая сделать из меня человека. А я что? Попробовал наркотики в четырнадцать. Переспал с какой-то шлюхой в пятнадцать, просто потому что пацаны уже давно того, а я еще нет. В шестнадцать разбил бутылку о голову какого-то парня только потому, что он обогнал нашу компанию. Дальше – больше, даже вспоминать не хочется…

Я делал всё противоположно желанию матери. Я становился похожим на него. Год за годом. Я с пеной у рта орал всем о том, что когда-нибудь убью этого ублюдка, но сам был как он. Сам приходил домой пьяный, сидел на шее у матери и вечно на неё срывался.

Я даже в Университет поступить не могу. Я не могу сделать так, чтобы мать мной гордилась. Мне проще напиться на вписке, проблеваться в туалете, а потом всю ночь кувыркаться в постели с девчонкой или каким-нибудь доступным пацаном. Да, мне даже в плане секса давно наплевать, где и с кем. Иногда мне кажется, что директор школы прав и я полностью аморален и безнадёжен. Ничтожество.

- Почему я должен этим заниматься? – слышится голос Шевченко, после чего дверь кабинета директора открывается, и оттуда выходит хмурый директор и слабо улыбающаяся мать.

- Мне идти можно? – осторожно спрашиваю я, смотря на каждого по очереди.

Столкнувшись со мной взглядом, Шевченко одаряет меня презрительной ухмылкой и отворачивается.

- Дима, заходи в кабинет, есть разговор, - спокойно говорит Вячеслав Дмитриевич, пропуская меня и остальных вперёд.

- Какой разговор? – хмыкаю я. – Мы, кажется, поняли друг друга. Мне совершенно не хочется слушать Ваши нотации. Отдайте мои документы и я валю отсюда. Зачем усложнять?

- Дима, прекрати! – повышает голос мать, смотря на меня с осуждением.

Крепко сжимаю кулаки и опускаю глаза в пол. Снова стыдно перед ней. Боже, какой же я мудак.

- Скажи спасибо своей матери, Звягинцев, - начинает директор, строго смотря на меня, - в этот раз я тебя не отчислю. У тебя испытательный срок, и ты должен сделать всё для того, чтобы не разочаровать меня, иначе я за себя не ручаюсь.

- Правда что ли? – с недоумением выдал я. – В чём подвох?

- Его нет. Я говорю всё так, как есть. У тебя испытательный срок. Ровно месяц, а это значит никаких драк, разборок и издевательств над другими. Ты должен взяться за учёбу и исправить свои отметки.

- Но…

- Самое главное, что ты должен слушаться своего учителя и куратора на этот месяц. Слушаться беспрекословно и заниматься с ним пять раз в неделю как минимум по два часа.

- Чего? Какого учителя? – хмыкнул я. – Химичку нашу попросите, что ли? Да она свои пробирки намешает и взорвёт меня к хуям!

- Дима! – снова взвизгнула мать.

- Твоим учителем будет Даня, - тяжело вздохнув, пояснил директор.

- Какой Даня? – тупо спросил я, с недоумением смотря на Вячеслава Дмитриевича и мысленно умоляя его не озвучить самое ненавистное для меня решение.

- Я буду твоим учителем, - тихим голосом отвечает за директора Шевченко, тем самым заставляя меня грязно ругнуться.

Что, чёрт возьми, происходит?

========== Данил ==========

В моей жизни всё всегда было идеально. Родители с рождения окружали меня только самым лучшим, воспитывали, соответствуя всем нормам морали, пытаясь сделать из меня человека, а не просто одного из миллионов.

Лучшие педагоги, музыкальная школа, курсы иностранных языков. Всё это сделало своё дело. Уже в десять я в совершенстве владел английским, был победителем различных музыкальных конкурсов по классу фортепьяно, объездил всю Европу и Азию с родителями.

Чего уж скрывать, семья у меня была обеспеченная. Более чем. Отец занимался бизнесом и был владельцем нескольких престижных отелей в нашем городе, мать пошла по другой дороге и являлась прокурором, но тем не менее это сделало своё дело.

Я был не таким, как большинство людей вокруг. Мне было неинтересно проводить свои выходные в барах и клубах - вместо этого я сидел за учебниками; вместо того, чтобы поиграть в футбол во дворе, я изучал языки или играл на фортепиано.