Параллельно несуществующей долготе

Пока ребята на кухне разливали ароматное вино, Влад коснулся пальцев Олеси:

– Останься после их ухода.

– Зачем?

– Ну, не бросишь же ты умирающего учителя? Останься, я потом все объясню.

Марго прервала Влада:

– Глинтвейн, глинтвейн!

Четыре кружки с дымящимся напитком, абрикосовое варенье и мандарины создавали атмосферу уютного, дружеского вечера. Разговоры были славные, но бессмысленные, а вскоре вино закончилось. Ритка бодро выпалила:

– Владимир Иванович, поправляйтесь, а нам ещё домой добираться.

Сергей потянул Олесю к выходу крепкой, шершавой ладонью:

– Да, выздоравливайте. Олеся, пойдём, ещё маршрутку дождаться надо.

– Ребята, вы идите, а я обсудить диплом свой хочу. Влад кивнул.

– Да, а я потом такси вызову Лесе, не переживайте!

Ритка, подмигнув подруге, спешно обулась и накинула пуховик. Серёжка же одевался, медленно, с неохотой. Змейка на куртке не хотела закрываться. Олеся не выдержала, и сама застегнула его куртку, чмокнула в щеку и засмеялась:

– До связи, милый друг!

Марго подвинулась к парню и шепнула:

– Не видишь, что ли, мешаем мы им. Пойдём уже быстрее, заодно проводишь меня.

А потом понимающе сжала Олеськины пальцы:

– Ну, всё пока вам. Чмоки – чмоки, споки – ноки.

Влад закрыл двери, выдохнул, приобнял Олесю:

– Сколько шума от Ритули, фуххх, ушли.

– Что ты мне хотел сказать?

Влад взял кружку с остатками напитка из рук девушки. Терпкая теплота глинтвейна укутала его дымкой смелости:

– Да, хотел сказать… Не знаю начать как.

Леся подняла глаза, похожие на весеннее болото и Влад начал тонуть. Он стремительно, резко и даже грубо привлёк девушку к себе. Начал целовать, кусать, целовать и падать с ней в странное счастье. Олеся не сопротивлялась, она как будто ждала, что всё случится именно так – жестко, властно, больно. Влад потерял контроль и вернулся в реальность, лишь когда девушка начала хрипеть, ловить воздух сдавленным ртом. Он подскочил, пришел в себя, стал целовать ее в шею, щеки, руки:

– Прости, прости, я сошёл от тебя с ума.

Олеся сверкнула глазами и сипло ответила:

– Мне даже понравилось, что ты хотел меня убить.

– Я не хотел, ты чего. Это помутнение от глинтвейна, температуры и тебя. Ты прекрасна. Тебя невозможно убить, только любить.

– Ты пока сам не понял, чего же ты хочешь. Но ведь поймешь?

Олеся улыбнулась, поправила волосы и отхлебнула остатки остывшего пряного вина. Опустив голову на подушку, она закрыла глаза:

– Хочется, чтобы была река, прохлада и лодка. И вечер, тягучий, фиалковый, придуманный. Чтобы пели птицы и квакали жабы. А я бы лежала и смотрела в сизое небо, пила луну и дышала тиной. Казалось бы, что вода – это небо, а я – русалка из подводного мира, ведьма вод.

– Ты – моя ведьма. Но я ведь знаю такую Русалочью реку. Она километрах в сорока от города.

– Почему Русалочью?

– А это по твоей части. Старожилы утверждают, что там русалки водятся.

– И ты молчал!

– Да я только вспомнил о ней.

– Вот что я скажу, уважаемый Влад – Красно Солнышко, после всего, что у нас было, как порядочный мужчина ты обязан отвезти меня на русалочью реку.

– Согласен?

– На всё согласен.

– На всё?

С того дня они Олеся и Влад стали тайком встречаться. Конечно, весь Универ судачил об их связи, но слухи только разжигали игру в тайну. Кто – то даже утверждал, что Леська успевает крутить и с Владом, и с лопухом- Серегой. Олеся изменилась. Стала уверенной, яркой, смелой. Влад следил за ней, подлавливал в коридорах, целовал в преподавательской, закрывался на кафедре после лекций. Он все время желал ее физически, хотел слышать, видеть, касаться. Страсть делала его безумным. Особенно, когда Леся просила душить ее как в тот, первый раз. В кармане он стал носить цветки аптечной ромашки, чтобы вдыхать их, когда Олеси нет рядом.

Иногда она пропадала на пару дней. Куда и с кем Влад не знал. На расспросы Леся реагировала одинаково – вставала и уходила. И тогда Влад предложил ей переехать в его квартиру. Она отказалась. Сказала, что не желает слухов о романе с преподавателем, потому что это пошло и вульгарно. Она врала Владу, что роман с Серёжкой не настоящий. Что это всего лишь прикрытие для их с Владом спокойных отношений. В болоте Леськиной лжи увязли и Влад, и Сережка. Но с Риткой Олеся поссорилась. Однажды Марго позвала Леську в кафе. После пары бокалов ликера она вдруг сказала:

– Ну отдай ты мне Серегу. Зачем он тебе, совсем же не нравится.

Леська тогда ответила металлическим голосом:

– Я Серегу на привязи не держу. Захочет уйдет к тебе, а не захочет – со мной останется, понимаешь?

Марго швырнула салфетку и ответила:

– Правильно мне мать всегда говорила, что в тихом омуте черти водятся. Стерва ты, Леська. А я думала, что ты подруга. Вот если Влад узнает…

Олеся перебила:

– Все обо всем знают.

Ритка ушла из кафе, но уйти из жизни Сережки не могла. Для Марго он был идеальным – простым, честным, спокойным. Ей нравился даже шрам на его руке, забитый татуировкой смеющегося то ли кота, то ли демона. Иногда Ритка перехватывала пьяного и отчаявшегося Серегу на пару счастливых и быстрых дней. Как-то на рассвете, собираясь от нее к себе, Серый бросил: