Параллельные (СИ)

От отца мы съехали. Правда, решительности мамы хватило всего лишь на пару месяцев, на протяжении которых отец обивал порог нашего дома, клянясь ей, что всё случившееся было ошибкой и больше никогда не повторится. Я не верил, а вот мама…

— Илюш, понимаешь, — утирая скупые слёзы, одни зимним вечером пояснила она мне. — Человеку всегда нужен человек…

Я промолчал, поражаясь тому, где она там человека увидела.

Мать сдалась весной, собрав наши чемоданы и сбивчиво пояснив:

— Вдвоём мы с тобой не выживем. Моей зарплаты едва хватает на квартплату.

Спорить я не собирался, уже давно уяснив, что в этих отношениях от меня ничего не зависело.

Впрочем, наш с мамой побег всё же дал свои плоды: отец действительно бросил пить и даже поднимал на меня руку только по особо выдающимся поводам, стараясь большую часть времени попросту меня не замечать.

Моя жизнь стала вполне сносной, пока судьба-злодейка не подкинула нам следующий сюрприз. Но когда мы о нём узнали, было уже критически поздно.

Диагноз онкология поставили матери, когда мне едва исполнилось двенадцать. В то время я вытянулся в росте и больше напоминал ходячую жердь, чем подростка в самом разгаре пубертата. Мама никому не распространялась о своей болезни, стараясь держать при себе безрадостные новости. И лишь однажды потеряв сознание на наших глазах, она приоткрыла страшную тайну, под названием рак.

Мы сидели на нашей тесной кухоньке; мать была бледная и измождённая (а я до этого и не сознавал, насколько она постарела за последние месяцы), отец нервно курил в форточку, а я… А я просто пытался осознать, что для меня означает полученная информация.

— Я не хотела вас расстраивать, — мягко повторила мама и коснулась моей руки в успокаивающем жесте.

Нервно вздрогнул и выпалил вопрос, который пугал меня больше всего:

— Ты умрёшь?

Мама печально вздохнула, но ничего не успела сказать — тяжёлая отцовская ладонь прилетела мне по затылку.

— Ты что такое говоришь?! За словами следи! Накаркаешь!

— Коля! — угрожающе сверкнула глазами родительница, на какое-то мгновение став по-прежнему молодой и сильной. — Нравится вам это или нет, но вы должны быть готовы и к такому повороту событий. Вам придётся научиться справляться вдвоём, — после чего слабо улыбнулась.

Болезнь прогрессировала со страшной скоростью — мама буквально сгорала на наших глазах, с каждым днём всё больше напоминая бледную тень, а потом и вовсе высохшую мумию. Лечение не помогало, да и не было в те годы в маленьком шахтёрском городке таких возможностей. По иронии судьбы это был рак лёгких, и я часто негодовал по этому поводу. Ведь если по-честному, то это отец ежедневно дышал тяжёлой угольной пылью, оседавшей у него в лёгких, а в итоге… заболела мама. Не то чтобы я желал ему зла, но дай мне тогда кто-нибудь такой шанс, я бы не задумываясь поменял их местами.

Каждый мой день проходил под пронзительный кашель самого родного мне человека. Даже сквозь сон я слышал её страдания. Нам предлагали отвезти её в больницу райцентра, но отец воспротивился, поэтому раз в день к нам приходила дородная медсестра тётя Рая, делавшая маме уколы обезболивающего. Иногда приходил врач, молодой, но уже уставший, от него всегда пахло водкой и крепким табаком. После таких визитов он о чём-то долго беседовал с отцом на кухне, все мои попытки подслушать так ни к чему и не привели.

Однажды, выходя из кухни, он наткнулся на меня, не успевшего спрятаться в комнате. Бросив на меня сочувствующий взгляд, врач неожиданно потрепал меня по голове и сочувствующим голосом велел:

— Держись. Недолго осталось.

Наверное, он хотел как лучше, но лучше в нашей ситуации уже стать не могло.

Папа целыми днями пропадал в шахте, я каждое утро уходил в школу, испытывая панический страх уйти и… не успеть вернуться. В наше отсутствие с мамой по очереди сидели её подруги и дальние родственницы. В остальное время ухаживал за ней я. На нервной почве даже перестал спать по ночам. В школе я обычно сидел за своей партой и смотрел в одну точку. Учителя меня особо не дёргали, прекрасно понимая, что со мной происходит.

***

В тот день нас отпустили раньше, учитель биологии была на больничном, и мы всей дружной гурьбой высыпали на улицу, жмурясь от яркого весеннего солнца. И пусть вокруг ещё были завалы снега, в воздухе уже витало что-то такое, отчего хотелось верить в то, что всё будет хорошо.

— Нечаев, — позвал меня кто-то из одноклассников, смачно хлопнув по спине, за что тут же получил не менее чувствительный пинок под зад, — пошли со склона кататься, пока снег ещё скользкий!

Я было зажёгся идеей приятеля, но вовремя опомнился:

— Не могу — мать.

Мой собеседник задумчиво почесал репу под растянутой вязаной шапкой и махнул рукой:

— Да ладно тебе, у нас же урок ещё по расписанию. Немного покатаемся, и вернёшься домой.