Параллельные (СИ)

— В каком смысле?! — тут же насупилась я, решив, что он сомневается в моей компетентности.

— Эмоции свои поумерить, — вздохнул мужчина. — В прежние времена тебя даже на порог бы не пустили.

Нахмурилась. Зато шаман вдруг улыбнулся, рассмотрев что-то на моём лице, освещённом светом из окон.

— Знаешь, фраза «изгнание злого духа» почти про тебя.

— Я не злая.

— Знаю, — всё так же мягко усмехнулся он. — Просто запутавшаяся.

— Вот только этого не надо!

— Чего?

— Пытаться впечатлить меня своими дешёвыми фокусами.

— Ещё и не начинал.

— Ну-ну… Если вам нравится играться в ваше шаманство, то пожалуйста.

— Послушайте, Нина…

— Евгеньевна.

— Хорошо, Нина… Евгеньевна, — Борис снисходительно кивнул. — Понимаете, в данном случае не надо быть шаманом. Даже психологом необязательно. Просто у вас всё на лице написано.

Едва сдержалась, чтобы не коснуться рта. Вот же манипулятор фигов!

— Даже не хочу знать, что вы там себе напридумывали.

— О! Ничуть в этом не сомневаюсь.

Мы обменялись красноречивыми взглядами — его был задумчиво-сочувствующим, а мой гневным и стервозным.

Наверное, я бы и дальше продолжила выставлять себя истеричкой, если бы в этот момент не открылась дверь в дом и тучная бурятка в возрасте не спросила:

— И долго вы тут собираетесь воздух сотрясать?!

***

В том, что родила именно уже знакомая мне Янжин, сомневаться не приходилось. Доказательства, как говорится, были на лицо: мне предъявили роженицу, ребёнка, плаценту и паспорт. Пуповина была перерезана, все необходимые процедуры проведены. Поэтому мне оставалось только провести осмотр новорожденного и задокументировать приход нового человека в этот мир.

Женщина, волевым усилием затащившая нас в дом, оказалась матерью Яны, а по совместительству ещё и местной повитухой. Смотрела она на меня с недоверием, словно сомневаясь, можно ли мне доверить внука.

— А с именем уже определились? — из вежливости поинтересовалась я, на что женщина тут же скривилась.

Зато Янжин звонко рассмеялась, видимо уже оправившись после родов. Что-то сказав матери на бурятском, она повернулась ко мне:

— Не обращай внимания, — в какой-то момент (в какой именно, я упустила) мы с ней перешли на ты. — Местные поверья, чужакам нельзя говорить имя ребёнка. Раньше вообще лет до восьми детей могли звать другим именем, дабы злые духи не забрали.

— Злые духи? — хмыкнула я. — Твой муж полагает, что я прекрасно подхожу на эту роль.

— Враньё, — откуда-то из соседней комнаты крикнул Борис, — я всего лишь попросил сменить настроение.

Закатила глаза, за что тут же получила очередной комплимент от местных специалистов, на этот раз от почтенной повитухи:

— Слишком гордая. И своенравная.

— Мама, — вздохнула Яна, а потом вновь обернулась ко мне. — Ей сложно доверять приезжим…

— Ничего не сложно…

— … особенно, когда дело касается семьи.

— Ничего, я понимаю, — смиренно согласилась. — Я, наверное, лучше пойду.

— Боржон проводит.

— Не стоит.

— Стоит.

А она была упрямая, эта смелая бурятка, родившая троих детей на краю света.

На прощание бросила взгляд на маленького сморщенного мальчика, мирно сопевшего у неё на груди. На душе колыхнулось что-то теплое пополам с горечью.

— Ещё раз поздравляю. Ещё что-то будет беспокоить, зовите меня тут же.

— Разберёмся, — заверила меня мать Янжин таким тоном, как-будто я только что предрекла их семье тридцать три кары небесные. Комната опять наполнилась лёгким смехом.

На улице светало, небо озарялось невероятными всполохами, как если бы сам Ван Гог использовал его в качестве своего полотна. И опять мы шли в тишине, с той только разницей, что я больше не злилась, словно вид живой и здоровой Янжин и её сына подействовали на меня умиротворяюще. Мы уже дошли до развилки дорог, когда шаман неожиданно предложил:

— Прогуляемся до берега?

Напряглась, недовольно сморщив нос.

— Вас не смущает, что дома жена, родившая пару часов назад, ждёт?

— А почему меня это должно смущать?

— Э-э-э… — растерялась я. — Ну как же… она родила… а вы тут с посторонними женщинами до берега «прогуливаетесь».

— По-моему, вы какой-то двойной смысл в моё предложение вкладываете.

Смутилась. Ничего такого в виду я не имела, просто… видимо, окончательно перестала доверять мужчинам.

— Нина…

— Евгеньевна.

— Нина Евгеньевна, — усталый вздох, — давайте дойдём до берега? Я хочу вас поблагодарить за вашу помощь.

— Поверьте, не стоит. Ваша жена и… тёща сами всё сделали.

— И вас это задевает?

Я попыталась беззаботно улыбнуться, но получилось лишь какое-то судорожное движение губ.

— Это не моё дело. Ваша семья, ваши правила.

Боржон покачал головой:

— Да бросьте, скажите уже правду в лицо, хоть раз.

Внутри опять всё закипело, полностью рассеивая моё благостное настроение, вызванное таинством прихода новой жизни в этот мир.

— Слушайте, почему у всех манера лезть ко мне в душу?! Я не просила!

— Уже лучше, — загадочно заметил шаман, после чего резко сменил тему: — Поэтому предлагаю просто дойти до берега.