Параллельные (СИ)

— Но подождите! — с нотками накатывающей истерики взвилась Карина. — Наш врач говорил, что без набора массы шансов на успешный исход почти нет… Там и так всё сложно.

— Вы правы, — согласился врач, — но ещё раз подчёркиваю, у него попросту нет этого времени. Сердце уже не справляется. Содержание кислорода в крови — критическое.

— И что вы предлагаете? Это же практически наверняка смертный приговор.

— Если не оперировать — да. А если рискнуть, то шанс хоть мизерный, но есть. Мы можем выиграть время. Год, два, десятилетия

— А там…

— А там будет видно.

***

Впервые Егор появился в моей жизни в виде нелепого предположения зама Сергея, который одним прекрасным днём решил поинтересоваться у моей помощницы:

— Кариночка, а вы, часом, не беременны? Уже который день бледная ходите.

Ощущение было сродни тому, как если бы меня огрели по голове. Медленно оторвал голову бумаг и выглянул через раскрытую дверь в приёмную, где и разворачивался примечательный для меня разговор.

Карина рассмеялась слегка натянуто:

— Сергей Иванович, ну вы и скажете!

— Не, ну а что тут такого. Вы девушка симпатичная…

— Серёга! — окрикнул я его из своего кабинета. — Хорэ людей от работы отвлекать.

— О как, — сделал он круглые глаза, — Биг босс проснулся.

И, не дожидаясь моего второго замечания, направился ко мне:

— Ну и зануда вы, Илья Николаевич… — начал было он, но потом резко оборвал себя, видимо вспомнив о том, что недавно довелось пережить моей семье. — Извини, что-то я заболтался.

Он был неплохим мужиком, всего лишь на десяток лет старше меня, и в работе действительно тянул многое, но иногда… переходил всякие границы.

Мы просовещались почти полчаса, на протяжении которых я не находил себе места, но Серёгу, как назло, пробило на дотошность, поэтому в конце концов у меня появилось ощущение, что он надо мной издевается. Когда же зам всё-таки отчалил, я выскочил в коридор, да так резко, что напугал Карину, заставив её вздрогнуть.

Нужных слов никак не находилось.

Я пристально всматривался в девушку, будто впервые по-настоящему обнаружив её в своём окружении. Выглядела она действительно неважно.

— Всё в порядке… Илья Николаевич? — в последнее время мы старались сохранять максимальную дистанцию.

— Я… по поводу слов Серёги. Про беременность… — последнее слово выдалось совсем скомканным.

— Тупая шутка, — ощетинилась Карина. По её лицу прекрасно было видно, что разговор ей не нравится.

— Согласен. Ну а всё же? Мы тогда… не предохранялись, — говорить об этом вслух было непросто. В голове крутилась навязчивая мысль о том, какой же я дебил, раз не подумал об этом раньше. Но поначалу мне вообще было не до Павловой.

— Когда «тогда», Илья Николаевич? — изогнула она брови. — Вы, кажется, что-то путаете. Ничего не было.

Наверное, нам судьбой было предначертано отфутболивать сию фразу друг другу, раз за разом.

— Заслужил, — кивнул головой. — Но давай сейчас серьёзно.

— Я. Не. Беременна, — отчеканила она, глядя прямо мне в глаза. — Можешь выдохнуть, твоей репутации ничего не угрожает.

— Да при чём здесь репутация! Просто… я должен знать, если что.

— Нет никакого «если что», — жёстко заявила Карина.

— Ты уверена?

— Да, Илья, уверена! — покраснев явно не от смущения, выдала она. — Я тест делала. Отрицательный.

Между нами повисла неловкая пауза. Тест? Значит, были какие-то сомнения. Значит, могло быть.

— Карин… — сказал и замолчал. — Мне очень жаль, что… я заигрался и в итоге протащил нас через всё это.

Покачала головой.

— Ну если тебе от этого легче станет.

— Не станет. Меня уже не спасти… Но мне бы хотелось, чтобы у тебя всё было хорошо. И если я могу чем-то тебе помочь…

Она рассмеялась, нервно и некрасиво.

— Это то, чем ты себя успокаиваешь? Всеми этими «жаль», «хотелось», «не хотелось», «помочь»?!

С шумом втянул в себя воздух.

— Я не успокаиваю себя. Но… так или иначе жизнь продолжается, как бы страшно это ни было.

Она покивала головой, но не ответила.

Я уже почти дошёл до двери своего кабинета, когда вопрос Карины нагнал меня:

— А если бы я действительно была беременна? Что бы ты делал тогда?

— Попросил бы тебя этого не делать, — отозвался не оборачиваясь, сам не до конца понимая, что имел в виду.

***

Сейчас, вспоминая тот разговор, я поражался тому, насколько был слеп. Карина клялась, что не знала о своём положении, но я ей не верил. Она догадывалась, но не захотела взглянуть правде в глаза. Точно так же, как и я предпочитал оставаться в неведении, ибо правда была слишком невыносимой.

А когда случилась злополучная сцена между Ниной и Кариной, стало понятно, что так больше продолжаться не может.

— Тебе нужно уехать. Я готов дать денег на первое время. Если ты всё ещё грезишь Германией, то…

— Да пошёл ты, — зло выплюнула Каро, — и деньги свои знаешь куда можешь засунуть?!

Промолчал. У неё было право злиться.