Параллельные вселенные Давида Шраера-Петрова

Итак, в «Докторе Левитине» мы видим, что рубежи и границы между одним сообществом и другим проведены не столь четко, как можно было бы предполагать. Если прежде семья являлась русско-еврейской, то после того, как неевреи из ее окружения узнают, что члены этой семьи решили уехать из России, их начинают воспринимать совершенно иначе – как людей без определенной принадлежности, без определенного места в советской жизни. Теперь они – отказники. Они перешли в новое сообщество, стали людьми новой идентичности. Это, пожалуй, одно из самых мучительных откровений в истории Левитиных: даже если вам представляется, что вы глубоко укоренены в некоем сообществе, ваше положение всегда уязвимо, оно полностью зависит от того, насколько вы следуете предписанным шаблонам поступков и поведения. Сообщество, которое человек считает «своим», далеко не всегда приемлет его безоговорочно. Такова реальность, которая была, безусловно, знакома евреям на протяжении всей истории диаспоры. В большинстве стран и культур существует четкое разграничение по этническому и религиозному принципу, и диаспоральные евреи часто страдали от такого разграничения. Даже в Соединенных Штатах XXI века многие воспринимают американских евреев в худшем случае как людей зловещих, а в лучшем – как пекущихся прежде всего об интересах своего племени. Однако даже если подобные сценарии нередки и имеют место в разных странах, особенной в положении советских евреев позднесоветской эпохи была сама вероятность стать отказником, превратиться в человека, не заслуживающего доверия, стать своего рода предателем в глазах общества.

Авторский голос Шраера-Петрова – а его собственный опыт отказника, безусловно, пронизывает всю ткань романа – часто прерывает линии повествования, свидетельствуя о двойственности и авторского отношения к своей родине, России: «И отъезжающие, и провожающие остались наедине с Москвой – матерью, отлучающей от груди своих детей» [Шраер-Петров 2014: 18]. Говоря об автобиографическом контексте романа, нужно отметить, что Шраер-Петров с семьей подали документы на выезд в январе 1979 года. После этого и он, и его жена Эмилия Шраер (Поляк) лишились работы в научной сфере. Кроме того, Шраер-Петров был исключен из Союза писателей СССР и попал в черные списки.

Семье предстояло просуществовать в статусе отказников более восьми лет – только в 1987 году Шраерам наконец удалось эмигрировать. Однако уже в первый год этого катастрофического нового существования Шраер-Петров начал размышлять об истории вымышленной семьи Левитиных. Работу над рукописью первого романа он завершил осенью 1980 года, а за следующие три года создал второй роман трилогии, «Будь ты проклят! Не умирай…». Разумеется, не приходилось даже думать о публикации в тогдашнем СССР художественного произведения на столь скандальную тему. Однако в 1984 году фотокопии рукописи были тайком вывезены на Запад, и в 1985 году было объявлено о грядущем выходе романа в Израиле, что привело к ужесточению преследований Шраера-Петрова советским режимом. Наконец, в 1992 году, после распада СССР, оба романа были опубликованы в России под общим названием «Герберт и Нэлли». Первый тираж в 50 000 экземпляров разошелся быстро; впоследствии в России вышло еще два издания. Ранний вариант завершающего романа трилогии, «Третья жизнь», был опубликован в 2010 году[183].