Читаем Параллельный мир. Тересприт полностью

Андерсон взбесился и замахнулся на него, но Дин успел во время увернуться. Рост хоть у него был и не очень большой, но в ловкости ему не занимать. Другое дело, когда ты здоровенный и высокий вышибала, ты ужасно неповоротлив.

— Эй, ты! Найди себе равного! — хмыкнула Гелла, отпихнув от себя одного из его банды.

— А ты вообще молчи, детдомовская! — Андерсон махнул на нее рукой, даже не воспринимая всерьез.

Он двинулся к Дину, которого уже прижали к стенке.

«И где все учителя?» — рассердилась Гелла. Она огляделась и заметила неподалеку ведро с водой, а рядом была…

«Швабра. Отлично!»

Схватив ее, Гелла обратила внимание, что на другом конце была мокрая тряпка, она уже через пару секунд оказалась на голове Андерсона, пока Гелла собиралась отпихнуть его подальше. Капельки воды стекали по его красному лицу. Андерсон медленно повернул голову в сторону Геллы.

Вот теперь уже все без исключения смотрели на нее. Гелла ловко прокрутила швабру и поставила ее на пол.

— Та-ак, — медленно протянула она. — Теперь, ты меня заметил, да?

Андерсон начал пыхтеть как паровоз, сбросив тряпку с головы. Венки на его лбу набухли, а лицо стало еще более красным. Он был похож на разъяренного кабана.

— Во-первых, — не унималась Гелла, загнув палец. — Сейчас вы все отстанете от моего друга.

Во-вторых, вы больше никогда не будете лезть ко мне и моим друзьям. И, в-третьих, но это так, мое мнение. Самоутверждаться за счет тех, кто меньше тебя — плохая и подлая идея. Тем более с толпой на одного. А теперь скажи мне, успел ли твой до безобразия крохотный мозг переварить вышесказанное мной, или мне стоит это повторить? А ведь я могу и записать на листочке специально для тебя. Мне все равно, что ты больше меня, я не отступлю.

Она покрепче ухватила швабру и выставила ее перед собой.

— Ах, ты, мелкая… — Андерсон замахнулся.

— Андерсон! — прогремел кто-то, и все обернулись.

В коридоре стояла мисс Корбелл.

— Ты снова за свое? — громко спросила она, сжимая в руках полуметровую линейку.

— Тетя Виктория, я… — затараторил он, сложив руки в замок. — У нее швабра! Она угрожала мне!

— В класс! — проорала она, и Андерсон, выдохнув, поплелся за ней. — Для тебя я мисс Корбелл!

Парни из старших классов оказались не такими смелыми без своего предводителя и разошлись, сделав вид, что ничего не было. Гелла подошла к Дину и чуток толкнула его бедром.

— Всегда пожалуйста!

— Ох, и длинный же у тебя язык, — буркнул он, надев рюкзак.

— Вы привели Корбелл? — поинтересовалась Гелла.

Софи и Дэниел кивнули.

— Спасибо, — выдохнули Дин и Гелла, и они все вместе пошли на физкультуру, ведь уже несколько минут назад прозвенел звонок.

Сегодня они сдавали очередные скучные нормативы вроде прыжков в длину, которые нравились только Гелле. Когда урок был окончен, друзья слегка уставшие, но довольные оценками отправились на следующее занятие.

— Повезло же мне! — воскликнула Софи по пути на четвертый этаж, где находился класс рисования. — Еще бы немного и я запорола бы всю сдачу. А так у меня твердая четверка!

— У меня пятерка, — облегченно сказал Дин.

— Оценка три это же не два? — Дэниел смущенно улыбнулся и пожал плечами.

Софи ободряюще приобняла его.

— Просто я такой человек… — начал он.

— Который хорош только в знаниях, а не в физических упражнениях! — закончили за него Дин, Софи и Гелла. — Мы знаем.

Дэн отвел взгляд в сторону и развел руками.

Класс по рисованию был не очень большой, но это неважно, ведь он — самый любимый кабинет Геллы. Чуть больше десятка парт и скамеек и учительский стол. Большая доска для того, чтобы учитель мог тоже рисовать, показывая детям как правильно это делать.

Сегодня урок был самый обычный. Мисс Вердан, так звали учительницу, сидела за своим столом, ожидая учеников. Молодая девушка лет двадцати шести. У нее были огненно-рыжие волосы, которые доходили ей до лопаток. Она почти всегда надевала черное платьице с такими же черными туфлями на небольшом каблуке. Мисс Вердан как всегда улыбалась учащимся. Все мальчишки старшей параллели по ней с ума сходили.

— А ведь все парни по ней сохнут… — протянул Дин, садясь с Геллой за парту.

— Подумаешь, — буркнула Гелла и улеглась на парту.

— Но я то — нет! — оправдывался Дин. — Я лишь заметил.

— Агась.

Дин неловко почесал затылок и глянул на Софи и Дэна, а те переглянулись и пожали плечами.

— Ты чего? Обиделась? — Дин легонько толкнул Геллу плечом. — Эй.

— Нет, с чего мне обижаться?

— А ты… Не ревнуешь? — едва ли не заикаясь, спросил он.

Гелла улыбнулась и, усмехнувшись, отрицательно покачала головой. Дин грустно вздохнул и подпер голову рукой.

Прозвенел звонок на урок.

— Дети, добрый день! Я всех вас очень рада видеть! — милым голосом протянула она.

Таким сладким, что Гелле стало противно больше, чем обычно.

— Добрый день, мисс Вердан! — хором ответил класс за исключением Геллы.

— Сегодня у нас тема: «Моя семья»! Во всех школах сегодня день семьи. Вы должны нарисовать себя с родителями, приступайте! — воскликнула она, садясь за стол. — Жду ваших работ. Я уверена, наша школа на выставке займет самое высокое место! Вы же у меня такие молодцы, верно?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудаки
Чудаки

Каждое произведение Крашевского, прекрасного рассказчика, колоритного бытописателя и исторического романиста представляет живую, высокоправдивую характеристику, живописную летопись той поры, из которой оно было взято. Как самый внимательный, неусыпный наблюдатель, необыкновенно добросовестный при этом, Крашевский следил за жизнью решительно всех слоев общества, за его насущными потребностями, за идеями, волнующими его в данный момент, за направлением, в нем преобладающим.Чудные, роскошные картины природы, полные истинной поэзии, хватающие за сердце сцены с бездной трагизма придают романам и повестям Крашевского еще больше прелести и увлекательности.Крашевский положил начало польскому роману и таким образом бесспорно является его воссоздателем. В области романа он решительно не имел себе соперников в польской литературе.Крашевский писал просто, необыкновенно доступно, и это, независимо от его выдающегося таланта, приобрело ему огромный круг читателей и польских, и иностранных.В шестой том Собрания сочинений вошли повести `Последний из Секиринских`, `Уляна`, `Осторожнеес огнем` и романы `Болеславцы` и `Чудаки`.

Александр Сергеевич Смирнов , Аскольд Павлович Якубовский , Борис Афанасьевич Комар , Максим Горький , Олег Евгеньевич Григорьев , Юзеф Игнаций Крашевский

Детская литература / Проза для детей / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия