Параллельщики

Я сидела, опираясь локтями на кожух какой-то детали установки, и смотрела сказки. Иногда в комнату пытались сунуться те мужики, уже несколько поднабравшиеся алкоголем – видать, заранее взяли его с собой, планируя отметить окончание сборки, а теперь заливали им обиду на несправедливость жизни. И требовали от меня то отключить установку, то выпустить их из поля, то, наоборот, уматывать самой. Я смотрела на них сквозь поставленную на видное место бутылку с водой, и они, когда молча, когда с матами, уходили, не понимая, чего я вообще добиваюсь. Их счастье, что они так ничего толком и не сообразили, и не знают, какую адскую машинку собрали. Дай бог, чтобы не было аварий на дорогах! Об остальном вообще молчу.

Тело перестало ныть, но во рту пересохло, словно от горячего песка. Вода стояла передо мной, но тратить ее было нельзя: она являлась единственной моей защитой. Волнами накатывала слабость, хотелось спать. Я заставляла себя встать, сделать один-два шага и снова валилась на стул. Закончились «Унесенные призраками», начался «Ходячий замок». Я понимала, что его я уже не досмотрю – и аккумулятор в смартфоне сядет, да и мое время выходит. А помощи все нет. Может, у них время идет несколько иначе, и сигнал от «кейса» еще не дошел? Или вообще прервалась связь между мирами? Хорошо только одно – я и после смерти буду тормозить установку, ведь мое тело тем идиотам через поле не пронести. В прошлый раз хотелось жить, а теперь только отдохнуть, хоть как. Не слышать гудения установки, просто лечь и уснуть.

Я была настолько истощена, что даже не отреагировала на прикосновение руки.

– Сплюшка…

– А? – Я подняла взгляд от расплывавшегося экранчика смартфона, глядя на проступившее сквозь туман знакомое лицо. Лаки молча поднес к моим губам бутылку с водой, потом, закатав короткий рукав блузки, ввел какое-то лекарство. Я лишь кивнула, прислушиваясь к приближающимся шагам в коридоре.

– Эй, ты оттуда выйдешь? – В комнату заглянул старший из мужиков и наткнулся взглядом на дуло пистолета. От избытка чувств он разразился такой тирадой, что даже немного привел меня в чувство. Ну понятно – не ожидал, что в запертой комнате появится еще один человек, к тому же вооруженный.

– Пшел вон!

Лаки качнул пистолетом, обалдевший мужик скрылся, так хлопнув дверью, что дрогнула установка и моя бутылка с водой едва не опрокинулась. Лаки подхватил ее, отставил на пол.

– Хорошо придумала. Теперь пересядь-ка вон туда, в угол, и поешь, а я посмотрю, что тут можно сделать.

Я попыталась встать, но не смогла даже толком поднять руку. Лаки перенес меня в угол, усадив на пол:

– Посиди и поешь.

Я, автоматически взяв упаковку с каким-то жидким питанием, смотрела, как парень возится с установкой. Но буквально через пару минут он со вздохом отошел, сев рядом со мной:

– Ничего не выйдет, они полностью поменяли схему, напихали обманок. Надо ждать наших. Ты почему не ешь? А ну!

Он забрал полупустой тюбик, поднес к моим губам, заставил сделать глоток:

– Ешь, скоро придут наши.

– Не хочу. – Я привалилась к его плечу, потом отстранилась, вспомнив, что так ему будет неудобно стрелять, но он обнял меня, поддерживая и согревая – я начала безумно мерзнуть.

– Ты должна есть! – Лаки заставил сделать еще один глоток, но меня замутило. К счастью, не очень сильно, и он, поняв, что что-то не так, отступился. – Хорошо, тогда ложись, а я окажу тебе ответную любезность и, как ты тогда, расскажу сказку.

– Я и так в сказке. – Я устало закрыла глаза.

* * *

– Вы под трибунал захотели?

– Идите к черту, я гражданское лицо! А ее только попробуйте тронуть!

– Вы препятствуете лечению.

– Скажите это кому другому! Ей нужно питание и покой, а вам ее угробить выгоднее, как лишнего свидетеля. Пока она сама не захочет лечиться у вас, вы ее не тронете!

Я открыла глаза. Небольшое помещение без окон, серые стены, искусственное освещение, белая больничная ширма, из-за которой раздаются негромкие голоса, но разговор точно не мирный. Попробовала повернуться, кровать подо мной скрипнула, и из-за ширмы показалось лицо Лаки:

– Ты как? Говорить силы есть? Ладно, молчи, моргни только, когда скажу, что нужно. Есть? Пить? Туалет? Ничего?

– Тишины… – Я сказала это еле слышно.

– Слышали? Пошли вон!

– Ты, мальчишка!..

– Я не моложе вас! И я гражданский, как и она. У вас нет на нас никаких прав. Дайте ей отдохнуть!

Послышались шаги, негромко скрипнула дверь, щелкнул замок. Лаки снова заглянул ко мне:

– Точно ничего не нужно?

– Понять, где я. – Я хотела улыбнуться, но сил не было.

– В больнице. Большего я пока не могу сказать. Могу позвать санитарку. Но, прости, отсюда не уйду – я боюсь за тебя. Тут такая заваруха!

– Тогда… дай попить, и все. – Я снова начала «уплывать». Знакомое состояние, и лучше не сопротивляться слабости. Сквозь дремоту услышала вопрос:

– Ты сказку не дослушала, рассказать?

– Нет, я и так в сказке. – Кажется, я это когда-то уже говорила, ну и пусть. Я улыбнулась и уснула.

– Сплюшка, есть пора.