Параллельщики

– Вы уверены, что прибор должен был дать сигнал при включении установки?

– И он, и медальон-маячок, который просили постоянно носить с собой.

– И где этот медальон?

– Откуда я знаю? Когда я оказалась здесь, на мне не было ни одной моей вещи, а до того, как я потеряла сознание, он был при мне. Так что вопрос к вашим людям.

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не забрал его у вас?

– Уверена!

– Потому что он ваш… друг?

– Потому что он мой друг! Без подтекста!

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не притрагивался к нему при передаче вам, как вы его называете, маячка?

– Уверена!

– Вы уверены, что Аркадий Счастливцев не прикасался к основному прибору, установленному в вашей квартире?

– При мне – точно нет! Он вообще в другом углу комнаты находился.

– Вы уверены, что поняли правильно: прибор должен был не только анализировать фон, но и стать «маячком» при включении установки?

– Маячком для тех, кто должен был помочь.

– Кто должен был помочь в данном случае?

– Этого мне не сказали.

– Вы не спрашивали, каким образом прибор передаст сигнал в наш мир? Как люди смогут оказать вам помощь? У вас не возник вопрос, насколько своевременно придет помощь, учитывая разницу в течении времени в наших мирах?

– Я не физик и не разбираюсь в подобных вопросах.

– Вас не удивило присутствие Аркадия Счастливцева?

– Нет, он параллельщик, работающий в конторе и хорошо со мной знакомый. Что тут странного? Все, наоборот, логично.

– Вы понимаете, что ваше молчание, утаивание важных обстоятельств, намеренное искажение фактов – преступление?

– Я говорю то, что знаю!

– Вы понимаете, что можете рассматриваться как соучастница преступления?

– Какого? – Я отвечала уже «на автомате». Они это поняли и, решив, видимо, что я дошла до нужного состояния, снова подняли вчерашний вопрос:

– Если вы уверены, что сотрудники конторы непричастны к преступлениям, и что прибор, находящийся сейчас в вашей квартире, создан именно для вызова помощи в случае нападения исконников в вашем мире, то почему мешаете правосудию изучить его и доказать правоту своих слов?

– Не мешаю, но обязана вернуть его лично, под роспись. Вдруг там какая-нибудь накладка возникнет, и вы обвините меня?

– О каких накладках вы говорите? – Следователи напоминали два заводных автомата, адвокат все так же молчал.

– Да хотя бы квартиру в мое отсутствие ограбят. Я здесь уже несколько дней. Или мои родители станут меня искать и найдут прибор? Вот как мне его дали под роспись, так и верну – под роспись.

– Вы понимаете, что не являетесь гражданкой нашей страны, а также официально признанным лицом без гражданства и в данном случае находитесь вне защиты законов? В ваших интересах пойти нам навстречу, тогда вы получите соответствующую медицинскую помощь и вернетесь к себе. В противном случае вам предъявят обвинение в соучастии в заговоре, незаконном пересечении границы и еще нескольких серьезных преступлениях.

Адвокат промолчал и на это. Я, закрыв глаза – они опять заболели от неприятного искусственного света, – попыталась рассмеяться:

– Вы противоречите себе. Если у меня нет прав, то вы спокойно можете забрать свой «кейс», а вы требуете моего разрешения. Значит, кое-какие права у меня есть. К тому же параллельщик по закону не может после попадания в ваш мир быть привлечен к ответственности за пересечение границы и нахождение без документов. Мой статус параллельщика не подлежит сомнению, все данные обо мне находятся в конторе, я имею постоянное гражданство. Ну а ваши обвинения – пусть суд решает, в чем и насколько я виновата.

– Все сведения о вас аннулированы после вашего исчезновения из Эмтора, ваше положение параллельщика необходимо заново подтверждать. Пока вы – никто.

– Что вам надо, а? – Я совсем выбилась из сил.

– Разрешение на изъятие прибора и правдивые показания.

– Я вам говорю то, что знаю. Разрешение – когда смогу передать прибор, заберете. Сейчас я сама ложку в руках не могу удержать, не то что встать с кровати. Я устала, мне плохо.

– Вы понимаете, что отказ от дачи показаний считается преступлением?

Я, не дослушав, «отключилась», но практически сразу пришла в себя от противного запаха нашатыря. В голове все так же гудело.

– Вы очнулись? – Один из следователей проследил, как медсестра вышла из комнаты, и встал. – На сегодня допрос окончен. Подпишите протокол.

Я с трудом сфокусировалась на протянутых мне листах бумаги, исписанных плохо читаемым, почти как у меня почерком. Взяла ручку и… аккуратно вписала внизу: «С протоколом не ознакомлена. Изымать любые предметы из моей квартиры запрещаю». Ну и подпись. Следователь поморщился:

– Ваше решение. Но оно, как и любое действие, имеет свои последствия для вас и для вашего… друга. До свиданья.

Они вышли, и я позволила себе снова «отключиться».

– Ната, ты почему не ела? – Лаки встревоженно будил меня. – Как ты себя чувствуешь?

Я открыла глаза. Все тот же свет, серые стены, белое, в голубизну, лицо Лаки.

– Устала, заснула…

– И эта скотина тебя не разбудила ни на обед, ни на полдник?!