Параллельщики

Вернувшись домой, пошла на работу, стараясь жить только делами своего мира: изменить-то уже ничего нельзя, а тосковать – предавать друзей, которые готовы были для меня на все. Так что лучше помнить хорошее.

Если в прошлый раз неожиданное возвращение привело к тому, что я подсознательно отказывалась воспринимать свой мир, видя в нем только плохое, то теперь, по-настоящему простившись со всеми и зная, что у них все хорошо, я и свой мир воспринимала иначе. Ну да, приятельницы любят глупые мелодрамы, но ведь раньше меня это не задевало, и мы находили общие темы для разговора. В конце концов, я ведь сама выбрала для общения именно их. Ну коллеги любят посудачить за спиной и пытаются сосватать завалящих женихов – так это всюду так, и характер кумушек не зависит ни от мира, ни даже от века – подобных свах в классике полно. Над ними лучше посмеиваться про себя, одновременно учась у них готовке или, к примеру, вязанию: тетушки-смотрительницы любят занять руки спицами или крючком. Ну парни кроме боевиков да компьютера ничего не знают. А я других искала? Нет. Вон, в городе несколько реконструкторских клубов, байкеры, да мало ли кто еще? В литературное кафе сходить можно, книжку за чашечкой кофе почитать, к людям присмотреться, ну или в реконструкторское – там готовят отменно. Все, хватит киснуть, надо шевелиться!

Изменившееся отношение к миру, как это и бывает, изменило и сам мир. Завязались новые знакомства, я стала подумывать заняться реконструкцией – ведь диплом именно по славянам писала. В музее мне предложили поработать над большой статьей, причем не проходной, а по интересной для меня теме. Все вроде шло отлично. Только иногда по ночам снились кошмары, и я радовалась, что не кричу во сне, иначе бы соседи подумали, что меня убивают.

Жизнь налаживалась, и лишь иногда меня колола мысль: нашли ли они Михаила Петровича?

* * *

На ноябрьские праздники я приехала к родителям в соседний город. Тихая, почти деревенская окраина, небольшие старинные, с кирпичным узорочьем или уже перестроенные, похожие на здоровенные сайдинговые сараи дома на холме, сбегающая вниз, к лугу и полузаброшенному колодцу тропинка, неяркий свет осеннего солнца, запах палой листвы. И радующиеся приезду блудной дочери родители: они не видели меня с начала лета и очень волновались, а теперь, когда я, живая и здоровая, явилась домой, они наконец успокоились. Спокойно было и мне, ведь все, что окружало меня здесь, и стало той единственной причиной, из-за которой я в январе и вернулась в свой мир. И теперь я радовалась домашнему уюту, запаху сдобы, доносившемуся со двора куриному квохтанью, а главное – спокойствию родных.

Ранним вечером я, стараясь не упустить хорошей погоды, пошла прогуляться по окрестностям. Солнце уже было оранжевым, но до заката оставалось около часа, люди, закончив работы по хозяйству, сидели дома, смотря развлекательные программы, так что время было самым подходящим для спокойной прогулки в одиночестве. Я спустилась к почти вросшему в землю и закрытому крепко сплоченным щитом колодцу, напилась воды из выбегавшего из-под сруба ручейка, грустно вздохнула: в следующий раз смогу прийти сюда только весной. Над лугом уже поднимался легкий туман, вдали, на объездной, шумели автомобили.

– Со…

Я, вздрогнув от неожиданности и страха – ну вот, уже глюки, – медленно обернулась и, увидев Лаки, осела на крышку колодца: ноги не держали. Парень подошел, сел рядом:

– Прости, что испугал. Я ненадолго.

– Что случилось? – Все мое только недавно восстановленное спокойствие исчезло, оказавшись всего лишь вынужденным самообманом. Горячей волной накатила радость, сразу же сменившись ледяным страхом.

– Ничего. – Он грустно улыбнулся. – Следствие закончено, и ты как основная потерпевшая должна знать его результаты, поэтому переходник включили еще раз. Когда я вернусь, его разберут насовсем. Сведения о твоем фоне уже уничтожены – мы проследили. Больше никто не сможет прийти сюда. Я шел на твой фон, думал, ты у себя, а оказался здесь. Это твоя родина?

– Да. – Я ответила автоматически, не задумываясь над вопросом, и столь же бездумно взяла небольшую книжку в мягкой обложке.

– Это документы, основные результаты следствия. Пришлось оформить их так, под сборник фантастики – так они не привлекут внимания.

– Но ведь тогда все уже было известно. – Я взглянула на Лаки. – Когда я уходила…

– Нет. – Он улыбнулся знакомой, чуть насмешливой улыбкой. – Тогда мы ничего не знали. Я говорю о настоящей причине всего произошедшего. Так рассказать тебе последнюю сказку, или сама почитаешь?

– Расскажи. – Я старалась хотя бы ненадолго задержать его, как утопающий борется за последний глоток воздуха.

– Так я и думал. – Лаки снова улыбнулся и стал рассказывать то, о чем парни даже в день моего ухода не имели понятия.

Ли была умным человеком, с логикой дружила, уважала интуицию и не боялась нестандартных решений, поэтому, закончив сразу два вуза, быстро стала одним из самых успешных аналитиков отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Но мечтала работать именно в конторе.