Парамирик, или последний интеллигент (СИ)

   - Я в какой-то мере понял, зачем меня пытался выкрасть этот горе-ученый. Хотел продать меня в рабство каким-то бандитам, а вы-то, Валерия Аркадьевна, зачем меня сюда приглашали. Вы-то как хотели на мне заработать? Тоже сдать в аренду разбойникам?

   - Вы слишком плохо обо мне думаете, Юрочка,- возразила Рюмина.- Я гораздо скромнее в своих запросах, чем вы думаете.

   - Поэтому-то ты его и окрутила?- хохотнул в своем углу МА.

   - Не потому. Если бы я знала, что это твоя подстава, я бы никогда на такой шаг не пошла,- раскипятилась Рюмина.- Сначала я просто хотела утереть нос мошеннику Лернеру, кинувшему меня и выгнавшему из дела, и еще я думала с помощью Брянцева поднять свой кредитный имидж. Мне он и нужен-то был только для того, чтобы показаться с ним в некоторых общественных местах да на глазах у врагов. Чтобы все заговорили: "Ах, эта женщина дружит с самим Брянцевым, она с ним на короткой ноге."

   Засветились бы в паре- тройке мест- и все. Тогда бы эти денежные тузы дали бы мне деньги под мои проекты и я, может быть, сама бы смогла раскрутиться. А замуж я за него, естественно, не собиралась. Но тут, как на грех, этот клип со свадьбой. Они сами заговорили про венчание, а я и подумала, а почему бы не женить его на себе всерьез, если он холост. Потом, может, отступные получу, да и скандал такой- лучший способ прославиться, сделать имидж. А тут вон как получилось. Все из-за тебя, математик несчастный.

   Найдя, таким образом, крайнего, красавица немного успокоилась.

   Ученый же на ее реплику только усмехнулся. Спорить с женщиной он считал неразумным, поэтому он продолжил высказывать свою мысль:

   - Ну а если вы так хорошо друг к другу относитесь, то почему бы вам не наслаждаться совместной жизнью здесь.

   И, видя недоуменные взгляды Валерии и Юрия, пояснил.

   - В принципе, что вам мешает? Вас ведь Юрий Андреевич принимают за настоящего, вернее, местного Брянцева. Проверку вы прошли с честью. Так может быть, мы вашего двойника отправим в иной мир? Нет, нет, не убьем, избави бог, мы мирные люди. Может, пусть он теперь преподает литературу в колледже автоматики, а вы, Юрий Андреевич, станете богатым и уважаемым. Очень богатым и очень уважаемым господином, а очаровательная Лерочка будет при вас супругой?.. Такая женщина, все-таки! А-а? Каково вам мое предложение?

   Математик посмотрел на новобрачных поверх своих темных очков, и они могли узреть его карие хитрые глаза.

   Рюмина, к которой вопрос относился в меньшей степени, молчала, а Юрий Андреевич, тяжело вздохнув, ответил:

   - Предложение, конечно, интересное, но не для меня. Вы уж лучше прислушайтесь к просьбе Валерии Аркадьевны и отправьте меня назад, в свой мир. Видите ли, ваш мир мне нравится еще меньше моего родного. Даже при наличии такой очаровательной женщины, как Валерия Аркадьевна. Если честно, то мне кажется, что благодаря вам я посетил не один параллельный мир, а несколько. Я видел мир финансистов и предпринимателей, я видел мир проституток и бандитов, я видел мир так называемой творческой интеллигенции и журналистов. Спасибо вам, МА, за эти путешествия, но я хочу вернуться в свой мир, мир, где моя семья и моя работа.

   - Назад, от такого богатства, к старой жене и сопливым детям?- вкрадчиво продолжал выпытывать МА.

   - Да, к жене и любимым детям,- возразил Юрий.- И к любимой работе. Я полдня побыл на рабочем месте моего двойника, и мне это крайне не понравилось. Хоть мы и похожи с ним, и даже отпечатки пальцев у нас одинаковые, но, видимо, внутри мы все же с ним разные. Ему, наверное, нравится финансовая борьба, есть стремление к успеху в бизнесе, он умеет быть жестким с людьми и жестоким с конкурентами, а мне все это не интересно. Я хочу быть свободным.

   - А разве деньги не сделают вас свободным?- подал свою реплику молчавший все это время Сашок.- Я бы с такими деньгами...

   - С такими деньгами вы стали бы их рабом. Очередным драконом из вьетнамской сказки.

   Брянцев улыбнулся и продолжил:

   - Пока я целый день сидел в плену у каких-то бандитов, я основательно обдумал свое положение. Делать-то больше нечего было.