Паранджа страха

Четыре дня я находилась под наблюдением врачей, слышала все, что происходило вокруг меня, но ни говорить, ни двигаться не могла. Знала только, что я в надежных руках. Дочери сидели у изголовья. Знала я также, что Нора оставила работу, чтобы быть рядом. Когда я наконец открыла глаза, они бросились друг другу в объятия от радости. Я узнала, что мои родители сообщили Норе, что в случае моей смерти они заберут ее с Мелиссой к себе, а о сыновьях будет заботиться их отец. Моих детей хотели репатриировать и разлучить.

Нора сказала, что сообщила в Алжир наш адрес и телефонный номер. Я сомневалась в правильности такого поступка, и время подтвердило мою правоту.

Я попросила Нору передать моим родителям, что мое состояние улучшилось, и попросить их не беспокоиться. После двухнедельного лечения я выписалась из больницы, но стоило войти в комнату, я сразу почувствовала знакомую атмосферу страха. Малыши повисли у меня на шее - они так по мне соскучились, - но выражения их лиц оставались странными, перепуганными. Что-то определенно произошло. Нора объяснила.

- Угрозы возобновились. Как в Алжире. В последний раз мне сказали: «Твоя мать получила то, что заслуживает. Благодаря Господу она больше не сможет рожать ублюдков». Подобное мы с Мелиссой слушаем уже десять дней. У нас нет сил это слушать!

- Мне страшно смотреть в окно! - добавила Мелисса. - Мужчина, который нам угрожал, сказал, что звонит из булочной напротив гостиницы. И я видела его в окно.

- Я догадывалась, что все так и будет. Как только узнала, что ты сообщила им наш адрес и телефон. Им нельзя верить, Нора!

- На этом настоял врач, потому что не был уверен в исходе операции. Мы обязательно найдем выход.

Надо связаться с ассоциацией. Может, нас быстро переселят отсюда.

Но все наши усилия и помощь общественных организаций не давали результата - власти не торопились нам помогать.

Для достижения успеха мне даже посоветовали поселиться в палатке перед зданием мэрии, но я не хотела прибегать к подобному способу. Привлекая к себе внимание средств массовой информации, я могла стать мишенью для алжирских фундаменталистов, которые охотились за мной. Терпение было на исходе, и лишь призрак надежды по-прежнему не покидал меня.

Эта надежда, облеченная в физическую оболочку, явилась ко мне в облике человека после обеда, когда я с мальчиками была в ресторане «Макдональдс». День был пасмурный, тучи висели особенно низко, отчего было грустно, и я тихо плакала, делая все возможное, чтобы моих слез не заметили играющие рядом дети.

В это время чья-то рука нежно коснулась моего плеча. Надежда Вытерев слезы, я медленно подняла голову и узнала этого человека, тоже завсегдатая заведения.

Это был симпатичный мужчина в чистой одежде. От него исходило что-то такое, что не могло меня не тронуть. Не скажу точно, что именно: тембр голоса, дружелюбный взгляд или же легкость в жестах, но я сразу прониклась к нему доверием.

- Извините, что вмешиваюсь в вашу личную жизнь, но вы мне кажетесь такой одинокой. Вы алжирка? Я догадался по акценту, когда вы по-арабски говорили с детьми. Обычно я не заговариваю ни с кем, но сегодня, мне показалось, вам нужно с кем-то поговорить. Позвольте я сяду рядом. Может, я смогу вам помочь?

Я кивнула, приглашая его присесть.

- Почему вы плачете? - поинтересовался он.

Эти слова, произнесенные ласковым голосом, словно возвели в моей душе плотину, благодаря которой слезы сразу же прекратились. Успокоившись, я рассказала ему о своих непрекращающихся трудностях и проблемах.

- Вы до сих пор живете в гостинице?

- Да. Вот уже почти год. Комнаты у нас маленькие, и чтобы дети могли поиграть, мы приходим сюда. Мне кажется, что я всем уже намозолила здесь глаза, и не удивлюсь, если скоро нас выставят отсюда.

- Вы в затруднительном положении! Неужели городские власти не понимают этого? Или не знают?

- Знают. Каждые два дня я хожу в мэрию вместе с детьми, но никто ничего не делает. Говорят, надо ждать.

А как долго, никто не знает.

- Для вас есть одно решение, - сказал он серьезно.

- Какое именно? Я рассмотрю любое предложение.

- Вы должны уехать. Отправиться в страну с более высоким уровнем жизни - там вас защитят и помогут.

- У меня нет сил, чтобы начинать все сначала.

- Здесь у вас никогда не будет настоящего жилья.

А если и будет, все равно вы будете постоянно прятаться, а вас снова и снова будут отыскивать и угрожать.

- Но где можно найти спокойствие? А заодно и силы, чтобы начать все сначала?

- Почему бы вам не уехать подальше от Европы?

- Главное для меня - это не ломать психику детей.

Мы можем жить только в стране, где говорят на французском языке.

- Советую вам поехать в Канаду, в частности в провинцию Квебек. Там разговаривают на французском.

Это далеко, но земля там гостеприимная. Многие мои знакомые уехали туда, и пока никто не пожалел. Там легче жить.

- Канада очень далеко, там холодные зимы. И вряд ли мы сможем получить визы.

- Чем вы рискуете? Забудьте о холоде! Зима против жизни в гостиницах, где вам постоянно угрожают, или в ночлежках.