Паранойя. Почему он? (СИ)

-Почему не надо, Настюш? – стараясь скрыть улыбку, целую её напряжённо-стиснутые колени, и успокаивающе, как норовистую кобылку, поглаживаю округлые бедра.

-Это как-то… слишком… - бормочет она, пылая от смущения.

-Слишком? Нет, маленькая, когда твой мужик хочет вылизать тебя - это не слишком, это ох*енно. Это значит, что он тащится от тебя, значит, что ты для него самая желанная, сексуальная, вкусная, красивая… что он, п*здец, как хочет тебя.

-Серёжа… - с мольбой выдыхает она, приложив ладони к горящим щекам.

-Давай, сладкая, покажи мне себя, - шепчу, настойчиво разводя её колени. Она медлит. Я же начинаю вспоминать, почему никогда не хотел иметь дело с целками, впрочем, уже в следующее мгновение забываю об этом и прихожу к выводу, что зря не имел: то, как она, прикусив смущенно губу, бесстыже раздвигает передо мной свои нереально-длинные ноги, просто уносит. Если бы её нарисовал какой-нибудь художник, картина наверняка называлась бы «невинная шлюшка».

Сглатываю тяжело, и залипаю. Помнится, я говорил, что её ноги – мой фетиш. Так вот это было ровно до той секунды, пока я не увидел то, что между ними.

Скольжу горящим похотью взглядом по её идеально-гладкому лобку, с удивлением обнаруживая маленькую татуировку в виде чёрного иероглифа вплетенного в ветви розовой сакуры. Хочу спросить, что означает эта роспись и вообще зачем она ей там, но мой язык уже давно настроен не на разговор.

Потом, всё потом…

-Шире разведи ножки, - шепчу севшим голосом и делаю шаг назад, чтобы обзор был лучше, словно она - экспонат в картиной галереи.

Она послушно раскрывает себя ещё сильнее, а мне окончательно сносит башню от вида её аккуратненькой, гламурно-розовой малышки, переливающейся глянцем обильно-сочащейся смазки.

Я знал, что она там красивая. Но реальность превзошла ожидания. Эти красивой формы, припухшие, влажные от возбуждения, розовые губы, узкая, нетронутая дырочка, такая маленькая, что я даже не знаю, как буду её трахать, чтобы не порвать.

Походу, заеб*сь растягивать.

-Поласкай себя, - отдаю распоряжение таким тоном, чтобы тараканы в Настькиной голове даже не смели шелохнуться, однако Сластенка судорожно втягивает воздух и снова медлит, поэтому ласково дожимаю. – Давай, Настюш, погладь, сделай нам обоим приятно.

Когда её тонкие пальчики, унизанные модными колечками, касаются набухшего клитора и медленно начинают размазывать вязкую влагу по кругу, меня, будто двести двадцать прошибает возбуждением.

Смотрю, как, осмелев, она скользит указательным и средним пальцем между в хлам мокрыми складочками, слегка проникает внутрь, собирает смазку и снова возвращается к клитору, и сам не замечаю, как приспускаю штаны и начинаю медленно дрочить на это охрененное зрелище.

-На меня смотри, - требую, когда она прикрывает от кайфа глаза. Настя послушно встречается со мной плывущим взглядом и прикусив губу, чтобы удержать стон, пусть и робко, но начинает дразнить, поняв, наконец, что это не я, а она хозяйка положения.

Смотрит мне в глаза, сексуально выгибаясь и тихонько постанывая, и течёт паскуда. Так течёт от наслаждения, что не выдерживаю. Опускаюсь на колени между её ног и втягиваю её блестящие, перемазанные секретом пальцы в рот. Слизываю все до последней капли и дурею от густого запаха её возбуждения, от терпкого, специфичного вкуса.

Меня накрывает волной необузданного желания. Ныряю ладонями ей под задницу и резко притягиваю к краю стола, чтоб клитор был ровно напротив моего рта. Настька вскрикивает от неожиданности, но я не даю ей времени очухаться. Накрываю её разогретую малышку ртом и без ознакомительных мазков жадно провожу языком, собирая сладко-пряное возбуждение.

Бл*дь, это просто охеренно!

Моя девочка так вкусно стонет в ответ, что я улетаю, пьянею от неё, как от глотка абсента. У меня вся рожа в её смазке, и меня это п*здец, как заводит. Раскрываю её двумя пальцами и начинаю лизать, как одержимый, посасывая клитор, её набухшие, мокрые складочки, проникая языком внутрь и трахая её им так, что она заходится в стонах, повторяя, словно мантру моё имя. Ей так хорошо, что она уже не контролируя себя, скулит и просит о чем-то.

-Ещё! Пожалуйста, ещё… - лихорадочно вцепившись в мои волосы, иступлено извивается она на столе, танцуя на моем языке, словно пальчиковая куколка. Всасываю напоследок клитор, а после максимально глубоко проникаю языком, отчего она замирает и дрожа, кончает, пульсируя мне в рот и истекая соками. Медленно слизываю её оргазм и, пройдясь дорожкой поцелуев по внутренней стороне бедра, поднимаюсь с колен.

Чувство, будто с похмелья. Башка гудит от долбящей набатом крови, тело ломает, стояк такой, что я готов кончить в штаны от одного вида на неё - удовлетворенную, сытую и румяную от смущения.

Притягиваю её к себе, отчего член упирается прямо туда, куда так яростно рвётся и, едва сдержав стон, впиваюсь глубоким поцелуем. Хочу, чтоб попробовала себя на вкус.