Парашютисты: повести и рассказы

— Я ж не маленький, товарищ старшина. Все понимаю.

— Ничего не понимаешь. О себе беспокоишься. Как бы тебя кто в слабости духа не обвинил. А о деле не подумал. С такой ногой любую операцию завалить можно. Несознательный ты элемент, Кузнецов. Я тебе как человеку уважение сделать хотел, а ты… И Слободкин твой такой же. Вот разделаюсь с тобой и тут же примусь за него. Где он? Скрылся уже? Учуял, в чем дело.

— Где-то тут он, товарищ старшина.

— Далеко от меня не уйдет. Разыщу и доставлю до докторов.

— Товарищ старшина…

— И слушать больше не хочу. Отставить! Кузя хорошо знал характер Браги. Уж если он что решил, так тому и быть.

— Давай покурим еще раз на прощанье, — сказал старшина. Курили долго, сердито сплевывая едкие табачные крошки с языка, обжигая пальцы и косясь друг на друга.

— Теперь пошли, — сказал Брага, глотнув последний клубок дыма.

— Обратно?

— Сам понимаешь.

Когда они приблизились к палатке, пропахшей лекарствами, Брага последний раз внимательно поглядел в глаза Кузе.

— Попрощаемся.

Они обнялись. Брага не видел, как в этот момент снова от острой боли исказилось лицо Кузнецова. Не видел и Кузя, каким печальным стал на мгновение взгляд старшины. Но только на мгновение. Потом они легонько оттолкнули друг друга.

— Бывай…

— Что сказать медицине-то? — спросил Кузя.

— Все на старшину вали. Старшина, мол, меня уволок, он же и вернул обратно. Приказал, чтоб лечили лучше. Повтори.

— Товарищ старшина…

— Повтори, тебе говорят.

— Чтоб лечили лучше…

— Правильно. Эх, Кузя, Кузя! Сколько мы с тобой?…

— Ни много ни мало — два годика.

— Два годика и начало одной войны. Длинная она будет или короткая, не знаю, но кончать ее хотел бы с такими хлопцами.

Брага еще раз обнял Кузю и, резко повернувшись, пошел от него не оглядываясь.

Глава 9

Начинались активные боевые действия парашютистов.

Прибывший к десантникам представитель Ставки приказал диверсионные удары по врагу сделать непрерывными, все нарастающими. Одновременно следовало осуществить переброску в наш глубокий тыл закаленных в боях парашютистов в формирующиеся новые десантные соединения, используя для этой цели и раненых, которые смогут в скором времени вернуться в строй.

Представитель Ставки так и сказал:

— Всех раненых немедленно доставить в Москву. Там их капитально отремонтируют, и мы еще с вами им позавидуем.

Услышав это, Брага порадовался за Кузю и Слободкина, которого он таки «разыскал и доставил» к докторам. Гордый за свою военную профессию, старшина действительно никак не мог допустить мысли, что его боевые друзья станут бескрылыми комашками. Нет, нет, он с большим уважением относился к артиллеристам, саперам, конникам и конечно же к самой матушке пехоте. Без них нет и не может быть победы на войне. Но воздушный десант все-таки превыше всего. Кто может сравниться с десантом? Разве что летчики…

— Навестили бы дружков перед отправкой, — сказал старшине Поборцев.

— Уже навестил, товарищ старший лейтенант, — ответил Брага. — Ранения у них неопасные, но ослабели очень. Месячишко продержат, пожалуй.

— Ну, это в общем-то к лучшему, — удовлетворенно вздохнул Поборцев. Попадут в настоящее дело, по крайней мере. Большой десант впереди.

— Большой, — в тон ему повторил Брага.

Послушал бы кто-нибудь этот разговор! Только что из одной переделки. Накануне следующей. А размечтались уже о той, в которую оба поспеют или нет, еще неизвестно. Хорошо бы поспеть, конечно. Кузя и Слободкин вот почти наверняка поспеют.

— Счастливчики, — вздохнув, сказал командир роты. — Нечего их жалеть.

— Я и не жалею. Мне роту жалко, товарищ старший лейтенант. Без таких людей и рота не рота.

— Рота всегда рота, тем более такая, как ваша. Из этой роты еще новые будут. А вы знаете, как на фронте погода меняться начнет?

— Как?

— С внезапности. То немецкая внезапность была. Мы с вами ее хлебнули. Через край даже. Потом наша внезапность пойдет. Пусть отведают. Вот ветер и повернется.

— И скоро?

— Думаю, не долго ждать, ноги у меня гудят, как всегда, к перемене погоды.

Оба рассмеялись. Не очень еще весело, но и не мрачно уже. Нет, нет, не мрачно. Озорно скорее, по-молодому. Да и в самом деле, ведь молодость! Еще военная, но молодость, черт возьми! Брага так и сказал:

— Погляжу я на вас — совсем вы еще молодой, товарищ старший лейтенант.

— С чего вы взяли?

— Не приуныли ничуть.

— А зачем унывать? Профессия не та. Потом у меня зарок: когда тебя бьют, головы не вешай, а то прибьют насмерть.

— Правильный зарок.

— И еще есть один.

— Какой же?

— Сдачи давать. Всегда, при всех обстоятельствах. Так меня отец мой учил. А это тоже весело надо делать, иначе каюк.

…Два самолета почти одновременно выруливают на взлетную дорожку. Тяжелый, неповоротливый ТБ-3. И маленький, юркий У-2. В разные стороны лежат их пути.

Одному предстоит пересечь линию фронта, дойти до назначенного места и выбросить группу десантников, получивших особое задание. Только что из тыла и снова в тыл. Но теперь уже с крыльями за спиной, полностью экипированные, заново вооруженные.