Парацельс

Зависимых крепостных и вполне свободных крестьян объединяла общая ненависть к этим четырем разбойникам. После страшных уроков крестьянской войны господствующие классы смотрели на крестьян с опаской и недоверием. В их представлении крестьянин был нерадивым, хитрым и бесчестным рабом, который только и думает о бунте и воровстве. Вот как говорит о мужиках писатель середины XVI века Гарцон: «У большинства мужиков нет совести; они даже не знают, что это такое; они не считают преступлением обманывать и обкрадывать своего господина, где только можно; мужик об этом только и думает день и ночь; отговоркой ему в данном случае служит то, что он очень обременен. Я говорю это не обо всех крестьянах, так как было бы уж очень печально, если бы совсем не существовало порядочных крестьян, но о большинстве, что всем известно. От недостатка совести происходит и то, что они так ужасно клянутся, своей собственной скотине желают всякого несчастья; так же они относятся к чужим и людям и скоту. Они полны обмана и коварства, и если бы начальство не сидело у них так близко на шее, то они создали бы новый содом. Редко они ходят в церковь, еще реже — к исповеди; если бы они стали рассказывать все свои плутни, то им и священнику не-хватило бы времени. Когда же они являются в церковь, то не дожидаются до конца и уходят с половины проповеди. Наложенной эпитимии они не исполняют, да на это у них и времени нет. У мужика обыкновенно нет ни совести, ни чести, ни смысла: все у него хитрость, обман, притворство и злоба, этими качествами он проникнут до мозга костей».

Но как бы ни хулили мужика господствующие классы, все же благосостояние феодального строя покоилось на его крепких плечах и всецело зависело от работы его рук. Даже эти враждебно настроенные писатели вынуждены были признать, что крестьяне — это «очень трудолюбивый народ», что «они работают не покладая рук и не имеют отдыха».

«Можно подумать, что крестьянин особенно проклят богом. Кроме общего проклятия, лежащего на земле за ее грехи, существуют еще тысячи проклятий, которые падают специально на крестьянина… То ручей выходит из берегов и все уничтожает, то буря выбивает семена из земли и портит виноградники; то является военный отряд, который отнимает у крестьянина все, что он нажил тяжелым трудом, и даже лишает его жизни; то дороговизна загоняет его на жидовскую улицу, где он оставляет все свои достатки; то является засуха, которая выжжет не только поле и плоды, но и кожу его; то холод загоняет его в избу на самую печь. Он мерзнет от холода, изнывает от зноя и все против него: и черви, и гусеница, и мыши, и блохи палевые, и блохи домашние, которые пожирают его» (Гарцон).

И что получает мужик за свой каторжный труд? Почти ничего.

«Они на работе с утра до поздней ночи. То, что они получают от своего поля и от скотины, они несут на продажу в город и покупают на это то, что им нужно. Между ними очень мало или вовсе нет ремесленников. Часто случается, что они целый год должны служить своим господам, обрабатывать землю, сеять, жать и возить на гумно, рубить дрова и рыть канавы. Нет такой работы, которой бы бедный народ не должен был делать и к которой бы его не приневоливали» (Мюнстер).

Удивительно, как при этих условиях крестьянин мог поддерживать даже самое скудное существование. И понятно, что в годину неурожая голод истреблял их, как ноябрьский мороз губит мух. О воспитании детей заботиться было некому, и они росли, как дикие животные. Герой одного из романов говорит о себе, что, будучи мальчиком, он «не знал ни бога, ни людей, ни рая, ни ада, ни ангела, ни дьявола, ни добра, ни зла». Неудивительно, что всевозможные суеверия свили себе прочное гнездо в темной крестьянской массе.

И вот в эту угнетенную темную и убогую деревню пошел Гогенгейм со своей проповедью. Сохранились отрывочные сведения о егс пребывании в деревнях Хунтвиль и Урнеш, в городке Гансе. Он поддерживал свое существование жалкими даяниями крестьян, которым он оказывал врачебную помощь, ибо сам он говорил, что заботился об их «телах, вместилищах вечных душ».