Парацельс – врач и провидец. Размышления о Теофрасте фон Гогенгейме

Во втором трактате названы четыре сферы обитания элементарных духов, описаны их обычаи, нравы и иерархия. При этом Гогенгейм вновь обращается к мысли о специфике окружающей среды, которая прозвучала еще в сочинении о горной болезни. «Хаотический мир земли, – писал он, – был дан вместо воздуха подземным гномам, а водный хаос стал воздухом для русалок и всех, кто живет в нем» (IX, 468). Эта мысль наглядно описывает особенности живой среды, наполненной различными элементами. В соответствии с «Книгой о нимфах» Бог «не оставил пустым или праздным ни один элемент». По мысли Гогенгейма, в природе не существует вакуума. Каждое творение имеет свой смысл и значение. Из книжечки мы узнаем кое-что и об обычаях и нравах элементарных духов: «они ходят одетыми и, подобно людям, прикрывают свой срам» (XIV, 127). В сочинении сказано и о наличии в мире элементарных духов иерархического порядка. Здесь Гогенгейм сравнивает их со стаей гусей. «У них есть король, – пишет он, – как у гусей есть вожак» (XIV, 127). Как и люди, элементарные духи вынуждены работать. Представители горного народца малы ростом, а тела саламандр, напротив, длинные и тонкие. Интересно то, что телесность духов обратно пропорциональна их основному, конституирующему элементу. Так, подземные гномы обладают наиболее тонким и субтильным телом, в то время как телесная оболочка воздушных и лесных духов отличается грубостью. О существовании подземных гномов напоминают подземные полые пространства, пещеры, дупла «на высоте одного локтя» (XIV, 129) и другие подобные отверстия. Нимфы и русалки, как правило, обитают в стоячих водоемах, а подчас и в бурных ручьях. Иногда они хватают и сбрасывают в воду проезжающих мимо путников. Крик и шум, которые производят саламандры, можно услышать, приблизившись к Этне, другим действующим вулканам или горнорудным шахтам (XIV, 130).

Третий трактат повествует о том, «как они приходят к нам и принимают видимый образ» (XIV, 130). Подобно ангелам, элементарные духи выполняют миссию посланников, которые являются людям и свидетельствуют о величии Божьем. Именно с этой целью они порой становятся видимыми и разговаривают с нами. Важно при этом, что инициатива общения всегда принадлежит духам. «Нимфы являются нам, но не мы им. В своем мире они говорят о нас, подобно тому как путешественник, приехавший из далеких странствий, рассказывает своим соотечественникам об увиденном» (XIV, 132).

Интересно, что элементарные духи не только доносят до нас послания из потустороннего мира, но и, подобно путешественникам, странствующим по разным городам и странам, сообщают природе сведения о нас. Гогенгейм не забывает подчеркивать завораживающий характер явления духов, очарование которых, впрочем, не имеет ничего общего с насилием над человеком. В отличие от особенностей восприятия людьми явлений духов, гномы и нимфы при встрече с человеком не испытывают удивления или смущения. Они, скорее, исполняются страстью и стремятся вступить с ним в плотскую связь в надежде понести от него. Считается, что дети, зачатые от потомков Адама, сохранив духовную природу, будут обладать бессмертной душой. Говоря о духах, Гогенгейм, помимо прочего, отмечает и следующие детали: гномы, живущие в горах, дают людям деньги и усердно помогают в работе. Нимфы могут быть интересными и увлекательными собеседницами. Однако при общении с наядами нужно помнить о том, что, беря наяду в жены, нельзя обижать или ругать ее вблизи источников воды! (XIV, 136) Лешие отличаются грубостью, а огненные человечки, как правило, замкнуты и неразговорчивы. Связный разговор дается им с трудом. Они чаще других духов становятся любовниками старых женщин, отдавая особое предпочтение ведьмам. В целом же элементарные духи отличаются скромностью и добротой. Как и люди, они часто становятся жертвами дьявольских козней, которые в ряде случаев приводят к их смерти. Об этом, в частности, говорится в книге о крови, которая была написана незадолго до книжечки о нимфах. Так, дьявол запирает нимф в деревья. Стесненные в движениях, они умирают, а их кровь проступает затем на древесной коре (XIV, 113).