Паразиты сознания

Схватив за волосы, окаянный резко дёрнул в сторону и я повалился. А он, не обращая внимания на отчаянные крики, поволок меня куда-то. Это было так больно, что я вопил и в то же время отчётливо понимал: в этом инциденте не должен винить никого, кроме себя, иначе будет очень плохо! К счастью, злодей тащил недолго и вскоре я оказался в глубокой вонючей яме. Там была невероятная грязища – по пояс. В ней копошилось бессчётное количество людей. Все они были с головы до ног перепачканы ею и громко кричали. Невозможно было разобрать даже пол страдальцев. Резкая вонь оказалась запахом спирта и мочи. Исходил он от густой липкой грязи, от соприкосновения с которой, в моё "тело" впились тысячи иголок. Наверное, поэтому так отчаянно кричали копошащиеся здесь несчастные. На меня, конечно же, никто не обратил внимания. Придя немного в себя, я начал разбирать в криках отдельные слова: "Сейчас придёт, обязательно будет!"

Приглядевшись, я понял, что кругом меня законченные алкоголики. Одни, трясясь, как на вибростоле, с надеждой смотрели из этого "карьера" вверх, ожидая чего-то. Другие, не имея сил, стояли в грязи, беззвучно открывая рты. Некоторые, слабо взмахивая руками, пытались подступить к орущей толпе, собравшейся в одном месте, у края разработки.

Спустя какое-то время, громадная тень накрыла край ямы. Боже мой! Невероятных габаритов, серо–зелёная тварь, о трёх головах, показалась на краю котлована. Пьяницы радостно закричали, завизжали. Все башки "дракона", двигаясь, независимо друг от друга, колыхались над выработкой, разглядывая шевелящихся внизу людей. Вдруг одна из них открыла пасть и из неё, как из огнемёта, полыхнул длинный язык пламени.

Далее, крылатая гидра развернулась задом и, приподняв хвост, начала мочиться. Сверху вниз ринулся поток урины. Он низвергался словно водопад и я, на свою беду, оказался рядом с ним. Резкий запах алкоголя и мочи ударил в нос. Ватага стонущих людей понесла меня к нему. "Понесла" – это громко сказано. Несметная орава воющих и трясущихся страдальцев, барахтаясь в вонючей жиже, ползла, карабкалась, стремясь попасть к падающему желанию, затаптывая при этом в грязи более слабых и идя по ним, как по броду. Чтобы избежать схожей участи, я двигался вместе со всеми и вскоре оказался под "фонтаном". Закрыв глаза и стиснув губы, стараясь не дышать, я пытался сопротивляться толпе, надеясь выбраться из-под "ликёрного" гейзера.

Но это оказалось не простым делом. Здесь, оказывается, тоже была бдительная стража. Удар дубины по голове, "опустил" меня в уже жидкую грязь. А закричав от боли, обрёл целый рот разбавленного мочой спирта, да ещё и с грязью. Закашлявшись, нахлебался этой гадости и вдобавок ко всему, мне попало в дыхательное горло и лёгкие. Боль, резь и кашель, всё слилось воедино, я потерял счёт времени. Толпа свалила с ног, затоптала. Я начал тонуть и всё больше и больше хлебал эту мерзость. Моя грудь разрывалась на части, и мне казалось, что проглотил уже полведра этого адского коктейля. Перед глазами вспыхнуло северное сияние, и я отключился.

…Забрезжил едва заметный рассвет. Прямо во мне гудело железо, а подо мной тряслось основание. Периодически, чем-то били по голове, и это отдавалось такой страшной болью, что я думал: "Череп мой расколется при одном из этих ударов!". В какой-то момент почувствовал, что не могу открыть "гляделки". Оказывается, на них засохла корка грязи и склеила их. Она, как цемент, прилипла к векам, и я отдирал кусочки вместе с волосками.

Наконец, приоткрыв зенки, понял, что меня вовсе и не били. Это периодически стучало в башке, а трясло от глубокого похмелья. И лежал я весь уделанный в своих же отходах изо рта и ещё кое-откуда. А как у меня трещала голова! Не было сил шевельнуться и при каждом моргании век, словно дубиной колотили по мозгам. И был такой "сушняк", что казалось, губы, и горло совершенно высохли и склеились. Я не мог шевельнуть языком. К тому же было ощущение, что у меня во рту горит огонь и я, периодически, глотаю его, а он, пробегая по пищеводу, добирается до желудка и жжёт его изнутри.

И вдруг, мне вспомнилось, что произошло! Я похолодел: меня всё-таки оставили здесь! Стало страшно и тоскливо. С невероятным усилием, приподнялся и сел. Теперь я почувствовал жар: передо мной, синим огнём, горел котлован, в котором нахлебался "коктейля". Пламя было едва видимым: из карьера неслись душераздирающие вопли. Там, в алкогольном огне, словно в пламени спиртовки, заживо горели грешники – выпивохи. Это инфернальная тварь, закончив мочиться, всё-таки подожгла его своим адским напалмом!

Не помня, как очутился наверху: я ведь утонул в жиже и, решив, что мне помог Бог, начал читать про себя "Отче Наш" и тут же получил удар дубиной по спине.

– Здесь это не в ходу, идиот! Забыл, где находишься? Эх, если бы не Владыка: под моими присмотром и "помощью" ты прошёл бы все наши круги!

Я оглянулся. Сзади меня находился тот самый, большущий демон. Видимо, Хозяин поручил ему присматривать за мной.