Паразиты сознания

Работая небольшим "начальником" в совхозе, постоянно страдая от простуды в холодных мастерских, заметил, что в области гортани появилась небольшая, мягкая на ощупь опухоль. Росла она медленно, не беспокоила, не болела. Через три года возникла нужда идти в больницу. Вердикт: киста среднего отдела шеи! Оперировать! К тому времени я уже не трудился в хозяйстве: оно перестало существовать. Меня положили в областную больницу. Врач – хирург, собрал консилиум из местных светил и студентов – практикантов, показал им мою "болячку". Все осмотрели её, ощупали и даже сказали, что она "красивая, классическая"! Назначены медикаменты и два дня до операции я провалялся на кровати, отдыхая от сельской жизни.

На третий ко мне пришёл мой врач и повёл в операционный блок. По ходу движения я спросил эскулапа: – Борис Николаич, долго будет идти процедура?

Он, успокаивающе сказал: – Не волнуйся, Виктор Иваныч, минут тридцать. Больно не будет: я их провёл несчётное количество.

В помещении было прохладно, но я снял пижаму и улёгся на операционный стол. Меня накрыли белой простыней. Ассистировала хирургу девушка – практикант. Они обезболили операционное поле и принялись за работу. Я несколько подробнее опишу процесс, так как именно во время оного всё и произошло.

…Я слышал разговор врача и студентки. По ходу дела, он кое-что объяснял ей, задавал вопросы в качестве экзаменатора. Теперь и я знаю, что киста представляет собой тонкостенный сосуд, в котором скапливаются продукты нагноения, появляющиеся при болезни чего-либо. Моя образовалась от воспаления заднего конца подъязычной косточки и расположилась прямо на горле. Это усложнило процесс. От неё, в глубину шеи, до больного места, тянулся длинный тяж – ножка.

Но самое скверное оказалось в том, что полая опухоль срослась с гортанью и её, как высказался специалист, необходимо "вылущивать". Это выражалось в микроскопических подрезаниях хряща близ оболочки кисты. Во время этого действия Борис Николаевич постоянно предупреждал Ольгу, чтобы случайно не порезала тонкий сосуд. Иначе всё гнойное содержимое выльется в открытую рану и тогда будет беда….

Затем, начали добираться до воспалённой косточки, она где-то под языком и сзади. Найдя её, хирург влечёт болячку поближе к разрезу. Возникает боль. Мне вводят ещё новокаин и опять тянут. Но, увидев воспалённый конец кости, эскулап в чём-то засомневался и решил вызвать более опытного в отношении удаления кист.

Я интуитивно почувствовал: врач говорит недомолвками. Операция застопорилась, я лежу с разрезанной шеей: компетентный хирург не находится. От начала неприятного для меня процесса прошло уже немало времени, состояние прескверное. Постепенно прекращают своё действие анестезирующие инъекции, чувствуется боль. Я начинаю подвывать, мне делают повторные уколы и тут появляется другой лекарь. Происходит небольшой консилиум и за дело берётся пришедший специалист.

Опять тянут к разрезу содержимое нижней челюсти, звучит команда подать кусачки. Слышен хруст, ещё и… облегчение. Воспалённый конец косточки срезан вместе с ножкой кисты. Спустя некоторое время гнойный сосуд удачно отъединён, но…. В действие опять вступает "закон подлости". Со стороны гортани, от кисты тянется ещё тяж, теперь уже в направлении щитовидной железы. Это я слышу из разговора моих мучителей. Из короткого совещания следует решение: позвать заведующего отделением. Снова перерыв, я продолжаю лежать с запрокинутой до отказа головой. Прошло два часа с начала операции. Всё онемело, затылок болит от твёрдого стола.

Наконец появляется начальник. Выслушав коллег и осмотрев моё несчастье, он приходит к одиозному решению: под общим наркозом добраться до щитовидной железы и по мере необходимости, произвести нужные действия. Я был вне себя от услышанного, но что мне оставалось делать? Покориться судьбе, которой я теперь так благодарен! Скоро пришла женщина и сделала мне инъекцию. Появилась лёгкость в теле, у меня "поехала крыша" и я провалился в пустоту.

…Вдруг, как мне показалось вначале, я открыл глаза и увидел операционную, но в необычном плане: я смотрел сверху и наблюдал сразу всё помещение и всех находящихся в нём людей. Все одновременно говорили, кричали, кололи уколы, давили на грудь, подводя кислород лежащему на столе мужчине. Он был наполовину раздетым. Внезапно меня пронзила мысль, нет, я как-то понял: там лежит моё безжизненное тело! Осмыслив трагедию, стало тоскливо. Лечащий врач – хирург, растирал мои руки и ноги, а я думал: "Почему же не щекотно-то!"

Пришло осознание того, что я умер. Это почему-то не взволновало. Я им крикнул: – Оставьте, вы уже не поможете! – но меня никто не слышал.

Глава 2