Парейдолия (СИ)

-- Товарищ полковник, я понимаю ваш скепсис и разделяю его. Но всё же остерёг бы проводить параллели с уже знакомыми террористами и прочим криминальным элементом. Случай тут особый и развивается он по-особому. Итак, главный подозреваемый всегда находился на свету, никуда не скрывался, даёт показания. Пока есть следующие варианты: он ничего не знает и молчит, он что-то знает и молчит, и он знает всё и молчит. Вот из этих трёх, я оставляю первые два и почти отказываю вправе на существование последнему.

-- Почему же?.. -- удивился полковник.

-- Потому, Виктор Васильевич, что это означало бы то, что Чеботарёв знал и о рынке, и о покушении, и Роснефти заранее, и конечно же понимал, чем это может для него кончиться. Ну стали бы вы сидеть и ждать, когда за вами придут? Я не вижу здесь логики.

-- Это как автор рассказа не знал бы, что в нём написано, так?

-- Это не рассказ, в том то и дело. В конце концов, не будем гадать, расследование только началось. Давайте дадим слово информационному отделу.

-- Да, давайте, старший лейтенант Ницман, есть уже результаты экспертизы?

-- Да, есть, Виктор Васильевич, но не все ещё. -- старлей закашлялся, достал листок и бегло провёл по нему глазами. -- Обнаружено, что личная переписка Чеботарёва в мессенджере Skype, в сообщениях соцсетей Вконтакте и Фэйсбук, а как же в мобильном приложении WhatsApp была почти прекращена через несколько месяцев после выхода программы, это примерно во время событий с Роснефтью. Почти, это потому, что ещё было несколько сообщений утилитарного характера, видать, когда подследственный не мог пользоваться мобильным телефоном. Ещё есть почта. Пароль от неё предоставил сам Чеботарёв. Почта, как личная, так и почтовый ящик сайта Kote-I-Co завалена письмами с просьбой объяснить, как работает программа НьюВижн, а так же с предложениями о сотрудничестве и рекламе. Пока анализ почтовых сообщений ещё продолжается.

-- Так чего, -- прервал его полковник, -- он же мог поудалять неугодные письма! Я вот не информационщик, но знаю.

-- Мог. Но мы пока работаем с тем, что есть. Впрочем, в некоторых случаях помогают процедуры восстановления. Но ладно, теперь к главному: сама программа...

Все затаив дыхание смотрели на Ницмана.

-- В общем, всё так, как описал со слов подследственного Анатолий Юрьевич: да, на нейросетях, да, применены фрактальные алгоритмы, да, есть инструменты многократного рекурсирования изображений. В целом, слова подследственного верны, и общие базовые шаблоны программы давно известны, здесь я не обнаружил скрытых команд или каких-либо кодов, которые можно принять за шпионские.

-- И всё? -- спросил удивлённо полковник. -- И ничего не понятного и странного?

-- Ммм... ничего особенного, по крайней мере, кроме...

-- Кроме чего?

-- Кроме того, что мы пока слабо понимаем, как это работает. Вернее, как эти структурные алгоритмы связаны между собой, иными словами, методы взаимодействия пока не ясны.

-- То есть, всё понятно, и ничего не понятно, так что ли?

-- Не совсем так, просто архитектура итераций довольно странная, взаимодействие внутри "нейросети" не совсем такое, как нужно для эффективной...

-- Да чёрт с ним! -- полковник махнул рукой. -- Я ни черта не понимаю, ваши артефякции-фракталяции, вы простым русским языком скажите: там есть что либо, за что мы можем раскрутить пациента соответственно обвинению?

-- Эээ... -- Ницман замялся. -- Я не знаю. Я объяснил, пока не обнаружили там никаких скрытых программ или чего-то шпионского.

-- Ясно. -- полковник опустился в кресло с весьма раздосадованным видом. -- Ни зацепок, ни объяснений, замечательно! Короче, мне доклад уже скоро генералу делать, что я ему скажу? Давайте, шевелите задницами уж, выколупывайте из него всё, надавите там как нужно, ну сами знаете, информационщики -- копайте дальше! -- Уманец немного замялся, глянул на стол, где лежала папка с делом N 2323-НВ и добавил:

-- А вы, товарищ Горчаков могли бы и поактивнее действовать! А то, слишком либеральничаете в своих выводах, не нравится мне всё это. Давайте, идите, жду результатов.

Присутствующие вышли из кабинета.