Парень без понедельника

– Если честно, еще когда я тебя увидела, у меня возникла догадка, но когда этот придурок начал к тебе приставать, я точно поняла. Я по опыту знаю, у моей знакомой девушки-трансгендера была такая проблема. И у других тоже. Когда они еще не сделали операцию, но пользуются женским туалетом, и это вызывает негативную реакцию. Я занимаюсь такими вопросами, поэтому кое-что знаю. Но когда этот придурок начал над тобой издеваться в общественном месте, мне стало за него стыдно и захотелось ему врезать. Вот так.

Ынсе, задумавшись, медленно кивнула.

– У тебя перец на губах.

Чжехи взяла салфетку и поднесла ко рту Ынсе. Та выпятила губы, словно ребенок. Чжехи стерла с ее рта перец и сделала серьезный вид.

– Ну вот, красотка!

– …

Момент, когда Чжехи вытирала ей губы, был одним из самых счастливых в жизни Ынсе. О ней не раз говорили: «привлекательный юноша», «красив, как девушка», но «красоткой» не называли никогда. На глаза Ынсе навернулись слезы. Потому что именно в этот момент ей вспомнилась мама. Ее очень подкосил каминг-аут Ынсе, и той хотелось умереть, глядя на реакцию самого дорогого для нее человека. Но потом мама поняла, что то, что нужно ее ребенку, – это не обвинения, увещевания, осуждение или попытки показать, как сильно она ранена, а только лишь безусловная любовь. После этого она все время всецело была на ее стороне.

Она всегда обнимала ее и говорила: «Моя красавица».

Какое-то время Ынсе без выражения смотрела на Чжехи, а затем на ее глаза снова навернулись слезы.

«Как же ее спасти?» – в отчаянии подумала она.

– Эй, что с тобой? Почему ты так смотришь?

– Минутку.

Сидеть вот так лицом к лицу с близким другом и есть вкусную еду было давней мечтой Ынсе.

Она не хотела, чтобы Чжехи увидела, как она плачет. Она поднялась с места.

– Я впервые за долгое время столько съела, похоже, у меня несварение.

Вдвоем они дошли до туалета и смешались перед дверьми.

– Я использую женский.

На секунду Ынсе подумала, что Чжехи может смутить ее признание, но она тревожилась понапрасну. Вместо этого девушка прошептала:

– Я посторожу.

Чжехи осмотрела коридор и махнула Ынсе рукой, чтобы та заходила.

Ынсе сидела, обхватив руками унитаз. Чжехи зашла в кабинку и постучала Ынсе по спине. Та вспомнила, как вместе с отцом расчленяла тело девушки у них в ванной. Разрезала тело такого хорошего друга. Опустив голову, притворяясь, что ей плохо, Ынсе захлебывалась слезами от переполнявшего ее чувства вины.

– Ты как, нормально? Похоже, тебе совсем нехорошо. Я сбегаю за лекарством.

Чжехи с беспокойством заглянула в покрасневшие глаза Ынсе.

– Нет, не надо. Тебе никуда нельзя ходить одной, – сказала Ынсе, крепко схватив за руку Чжехи, которая собиралась бежать в аптеку. Кажется, настал момент. Момент сказать правду. Даже если она снова получит пощечину, неважно.

– Да, ты же что-то хотела мне сказать?

Ынсе кивнула.

– У меня есть к тебе просьба.

– Какая просьба?

– Возьми это, пожалуйста. Если я вдруг ничего не смогу вспомнить, дай мне эту письмо.

Ынсе протянула Чжехи то, что написала в автобусе.

– Что это?

– Заклинание, которое убережет тебя сегодня ночью от демонов.

– Что? Ты, ты меня знаешь. Где ты меня видела?

«Впервые я увидела тебя на полу в ванной у нас дома».

«Второй раз я увидела тебя на экране телевизора в магазине».

– Ты и сегодня пойдешь в штаб организации «Нормальные сердца»?

– А, так ты там меня видела. Ты тоже там работаешь волонтером?

Чжехи наклонила голову и пробормотала: «Я что-то тебя не помню».

– Я один раз тебя там увидела, и мне почему-то очень захотелось с тобой поговорить. Не думала, что вот так вот встречу тебя в автобусе.

– На самом деле хоть я и занимаюсь ресторанчиком, это в основном дело брата. А я мечтаю стать правозащитницей. Моя подруга со старших курсов – активистка, и я понемногу у нее учусь. Хотя официальное разрешение было отменено, завтра в 10 часов мы, как обычно, напротив мэрии собираемся провести фестиваль квир-культуры, поэтому много чего нужно подготовить. Вообще-то я отвечаю за вступительную речь. Я попозже пойду в штаб. Хочешь со мной?

Поскольку Ынсе не знала, где и как отец поймал Чжехи, она и так намеревалась весь день следовать за девушкой. Однако та первая ее пригласила. Ынсе показалось, что она как будто получила приглашение в личный мир Чжехи.

Именно в этот момент перед глазами у нее помутнело. Наступило время прыжка сознания. А она так и не успела ни предупредить Чжехи о том, что она может умереть, ни расспросить ее про ее бойфренда Кан Чхульчжуна, детектива Кана и ее религиозную жизнь.

Так же как и каждый раз до этого, при прыжке сознания она почувствовала такой сильный обжигающий холод, словно ее нервы вот-вот сгорят. В какой момент она на этот раз придет в себя? Как другая Ынсе поведет себя в оставшееся время субботы? Время загнало ее в такие ужасные обстоятельства, и теперь она изо всех сил пыталась выбраться.

Очертания лица Чжехи расплылись перед глазами.

* * *

Горел яркий неоновый свет, но вокруг было тихо. На асфальте, подобно осенним листьям, тут и там валялись растоптанные ногами прохожих листовки, рекламировавшие клубы и караоке.