Парень без понедельника

Мама приглашающе подставила локоть. Ынсе маленькими шажками подбежала к ней и взяла под руку.

Ынсе положила голову на мамино плечо и захихикала, словно маленький ребенок.

Они вышли из туалета и направились в торговый зал. Проходившие мимо люди оглядывались на них. Ынсе не понимала, что означают их взгляды, но было ясно, что именно она привлекает их внимание. Она постепенно теряла уверенность в себе, думая, что в ее образе проступает что-то мужское.

– Похоже, ты очень красива, – улыбнувшись, тихо сказала ей мама. Хотя она этого и не показывала, она тоже очень боялась, переодевая сына в дочь и выйдя с ним в люди.

– Правда? Это не потому, что со мной что-то не так?

– Мне кажется, да.

Раз мама говорила, значит, так оно и было. Ынсе обрадовалась и слегка прикусила нижнюю губу. Она старалась ступать как можно более женственно.

Они купили себе по мороженому и разговаривали, рассматривая товары на витринах универмага.

Зайдя в магазин косметики, они и впрямь почувствовали себя как мать и дочь.

– Что вам показать? – спросила консультантка.

– Уходовую косметику для моей дочери.

Консультантка мельком посмотрела на Ынсе. На ее лице ненадолго возникло какое-то сомнение, однако она тут же кивнула и принялась показывать им различную косметику. Ынсе сильно удивила стоимость товаров, которые предлагала девушка. Она впервые узнала, что в универмагах такие цены. Мама покупала себе косметику с большими скидками в обычных магазинах на улице. Но у нее кожа всегда была хорошей.

– Мама, я могу просто пользоваться твоей косметикой.

Ынсе утащила маму из магазина. Они пошли дальше, обсуждая цены: «в универмагах ненормально дорого», «дорогое – необязательно хорошее», «специально повышают, чтобы продавать по скидкам».

– Мам, я не хочу больше ходить в школу.

Ынсе сказала то, что давно хотела. Мама сначала опустила глаза, затем прямо посмотрела на Ынсе и твердо сказала:

– Нельзя. Я знаю, как тебя в школе мучают другие дети и как тебе от этого плохо. Но ты ведь знаешь, дома тебя всегда жду я. Хотя бы ради меня окончи школу. Я знаю, тебе хочется уйти сейчас, но считай, что это первое твое поле битвы в нашем обществе. Если ты проиграешь эту битву, как ты сможешь пережить еще более страшную войну?

– А почему только я должна вечно сражаться?

– Нет, не только ты. Все люди в этом мире переживают маленькие или большие войны. Просто нам часто кажется, что другие живут счастливо.

– Ладно.

В этот момент Ынсе вспомнила одноклассников, которые ее мучали. Особенно Чо Дусока. «У него тоже своя война?»

– В шестом классе начальной школы тебе очень плохо давалась математика.

– Мне?

– Да.

– И что?

– Когда я спросила учительницу, она мне посоветовала купить много пособий с заданиями и прорешать их все. Но я вместо этого купила набор для выпечки. Ты тогда говорила, что хочешь научиться печь булочки или печеньки. Мне не нравилась мысль заставлять тебя решать все эти задания, кричать, если ошибаешься, и ранить таким образом.

– Ой, мама, ты такая добрая, – Ынсе слегка ткнула ее локтем.

– Я купила этот набор, потому что для того, чтобы выпечь булочку, ты должна была понимать температуру, время, уметь измерять массу. Я сделала так, чтобы ты, занимаясь любимым делом, естественным образом всему научилась. Я тебе совсем не помогала, и ты сама находила рецепты, читала и разбиралась. Тебе это очень нравилось, и ты постоянно что-то готовила. Помнишь?

– Да, помню. Скажи, а булочки хоть были съедобными?

Мама изобразила рвотные позывы. Затем расхохоталась.

– Чшшш.

Ынсе игриво искривила лицо.

– Поскольку у нас не было духовки, ты готовила в мультиварке. Но когда каникулы закончились и ты пошла в школу, математики ты уже совсем не боялась. А еще я тогда поправилась, потому что ела те ужасные булочки и печеньки.

Они обе хихикали. В этот момент к ним сзади подошла какая-то женщина и постучала маму по плечу.

– О, здравствуйте, – это была соседка, которая дружила с мамой. Она была старше мамы и обращалась к ней слегка покровительственно. Когда она перевела свой улыбающийся взгляд на Ынсе, ее глаза широко раскрылись.

– Ты ведь Ынхёк?

Узнав ее, соседка, кажется, потеряла дар речи.

С каменным лицом она перевела взгляд на груди Ынсе. Ее взгляд наполнился отвращением.

– Ох… ой, – мама совсем растерялась от резкой реакции соседки. Она очень боялась за Ынсе: что женщина может сказать ей что-то грубое.

– Я… я… он, ну…

Ынсе испугалась и спряталась за спину мамы.

– Так вот, значит, как.

– Что?

– Ну, я имею в виду, что я никогда не видела… я только слышала про таких детей.

– …!

– Давай на секунду отойдем.

Соседка взяла маму за руку и отошла в угол.

– Тебе, наверное, очень тяжело. Как ты такое допустила?

– …!

Мама, испугавшись, что страшные слова соседки могут сильно ранить ее ребенка, взяла Ынсе за руку и быстро ушла.

С этого дня соседи стали смотреть на них косо.

– У меня началась новая война, – сказала ей мама. Хотя война была не только ее.

– Они могут нас выжить из района. Но я не сдамся, – твердо сказала она.