Парень для «Sекса»

И что я больше всего боюсь не того, что он говорил, а того, что девочки окажутся правы и я ему надоем. Но с другой стороны, где гарантия, что это не случится с любой другой парой? В ЗАГСе таких не выдают, уж точно, а люди туда по-прежнему ходят, и ничего. И, в конце концов, что я потеряю, если рискну? Подруг? Да они сами же будут бегать со мной по магазинам и рисовать желаемые траектории, по которым непременно должен пролететь букет невесты. Свободу? Так Тима меня, вроде, на цепь у плиты сажать не планирует и на каждый столб в припадке ревности не лезет – разбираться. А вот проблемы мои он, и правда, разруливает мастерски. Как вчера, например. И как позавчера, и еще три дня назад тоже.

Короче говоря, по прошествии недолгой мысленной работы, я ощутила себя дурой – законченной и набитой. Другими словами меня, если я скажу «нет» этому парню, отвечающему всем моим требованиям, называть не следует. А то буду потом, лет через пять, сидеть и ныть, как каждый раз в канун Нового года по поводу того, что Скотту отказала… Кстати, они чем-то похожи по характеру. Что того за что-то побаивалась, что этого. От переизбытка уважения, наверное. Хотя, кто знает? Уж точно, не я.

– Ну и что ты решила? – спросил Тима с типичным для таких разборок выражением гранитного спокойствия на лице.

– Ну, ты же сказал, что будешь все решать за меня, – проворковала я, обнимая его за шею и уютно устраивая голову на его плече. – И ты уже решил».

СЕНТЯБРЬ, 2003.

«Плановый осмотр».

Мы сидели в Андрюшиной комнате и, затаив дыхание смотрели «Унесенные ветром». Просрав все на свете, совсем как я, героиня лежала на лестнице в своем опустевшем доме.

– Я верну себе Ретта! – шептала Скарлетт. – Ведь завтра будет новый день!..

Я всхлипывала, кусая костяшки пальцев. Хотелось то выть на луну, то смеяться на нее же, как вурдалак. И тошнило. Боже, как же меня тошнило…

– Купи себе тест, – посоветовал Андрюша, смахивая скупую мужскую слезу на экран по которому бежали финальные титры. – Боже, как прекрасна противная разнополая любовь…

Он встал с дивана и с хрустом потянулся. Посмотрел на часы. Я не ответила. Тест, – уже далеко не первый, – был куплен, использован по инструкции и недвусмысленно расшифрован. Но… Это мог быть простой гормональный сбой. Или – задержка, на нервах…

«ЭТО беременность, идиотка! – вопил мой мозг. – Ты залетела, мать твою! Сделай хоть что-нибудь!»

Но вместо того, чтобы что-то сделать, я часами сидела на нашей широкой кровати и, обняв живот, думала, как это все было бы прекрасно. Родить ребеночка, маленькую частичку Димы. Сына, который стал бы любить меня. А я бы его любила… Жила бы ради него. О том, на что мы с ним будем жить, я как-то не думала. То ли настройки мозга были ни к черту, то ли я впрямь была ебанутой… Иногда мне казалось, что токсикоз – это реакция здравого смысла на весь этот, сопливо-розовый дебилизм.

Да, Дима сказал мне, что хочет ребенка. А еще, сказал, что он любит. И что ему меня жаль. А еще, что отправит меня в Корею. С чего я взяла, что врать ради секса, способен лишь Макс?.. С того, что не могла поверить, будто бы Дима хочет меня?

Макс прав: что я знаю о настоящем Диме?

В дверь позвонили и Андрюша побежал открывать. Он ждал какую-то клиентку на макияж и заранее беспокоился, как бы мой организм не начал выплескивать свое отвращение. Я уже полдня ничего не ела и практически не пила, чтобы не лишать человека заработков. Держать пост было совсем не трудно. Беременность, это нечто вроде нескончаемого похмелья. Когда ты, выблевав все стоишь на коленях над унитазом и тебе больше нечего ему предложить, но… Твой. Желудок. С. Тобой. Еще. Не. Закончил.

– Привет! – внутри меня все замерло. – Соня дома?..

– Э-э, она на съемках в Китае.

– Слава богу! – Дима притормозил на миг, чтобы снять ботинки, и пошел по коридору. Андрюша на миг возник за его плечом и исчез за закрытой дверью.

Кан встал на месте, уставившись на меня. Я тоже на него уставилась, позабыв о своих проблемах. В белой рубашке, с закатанными до локтей рукавами и легких бежевых брюках, он выглядел слегка помятым, уставшим, но… таким молодым. Совсем, как я его помнила. Вот только смотрел иначе: с ужасом и болью в глазах.

– Господи… Ты в порядке?

Тут я вспомнила, что сама, выгляжу ужасно. Бледная, опухшая и здорово исхудавшая. Да еще и от слез раскраснелась. И тотчас же обозлилась.

– Я просто не накрашенная!..

– Вскрытие уже делали? – оборвал он. – Мне сказали, что ты больна.

– А-а, – я слабо дернула лапкой. – Это?.. Меня тошнило с утра. Эээ… Желчный… эээ… камень.

Не сводя с меня пронзительного взора, Дима подошел, заставил меня поднять голову и оттянул веко.

– Язык покажи.

Я, как сквозь сон поняла, какая же я дубина! Желчный камень, блин! Он же сейчас меня прямо здесь разрежет. Любой хирург все симптомы знает. И знает: это не лечится. Как и его желание резать и зашивать.

– В больнице уже была? – вдохновился Дима. – Щас новая аппаратура, можно прокол сделать и все удалить. Даже полость вскрывать не надо!..