Парень из Колорадо

Она подняла: левый указательный — Парень в Колорадо, правый указательный — Джеймс Коган в Мэне. Винс расцепил руки и коснулся правого пальца Стефани своим. Старость встретилась с молодостью.

— Но мы не можем назвать этот палец половиной шестого, — добавил он. — Мы не можем полностью доверять девушке за прилавком, которая, конечно, не сбивалась с ног, как это случается в июле, но дел ей все равно хватало, учитывая, что было время ужина и все такое.

Стефани кивнула. В этой части света ужинали рано. Обед — здесь это слово произносили скорее как «обе-е-е-д» — приходился на полдень, и очень часто его съедали на палубе рыбацких шхун, добывавших лобстеров.

— Давай считать, что этот палец — шесть часов, — уточнил Винс. — Время отправления последнего парома.

Она снова кивнула.

— Потому что только на нем он мог добраться до острова.

— Если не переплыл пролив, — вставил Дейв.

— Или не нанял лодку, — предположила она.

— Мы спрашивали, — сказал Дейв. — И что более важно, мы спросили Гарда Эдвика, работавшего паромщиком весной восьмидесятого года.

Коган принес паромщику чай? — внезапно задалась вопросом Стефани. Потому что ты должен принести чай рулевому, если хочешь прокатиться на пароме. Вы сами это сказали, Дейв. Или паромщик и рулевой — разные люди?

— Стефф? — В голосе Винса послышалась тревога. — Ты в порядке, дорогуша?

— Все прекрасно, а что?

— Ты выглядела… Ну, не знаю, словно наткнулась на что-то странное.

— Так оно и есть. Это же странная история. — А потом она добавила: — Только это совсем не история, тут вы правы, и если я наткнулась на что-то странное, то, полагаю, причина в этом. Все равно что пытаться проехать на велосипеде по натянутому канату, которого нет. — Стефани замялась, но решила продолжить и выставить себя полной дурой. — Мистер Эдвик вспомнил, что Коган что-то ему принес? Он же принес чай для рулевого?

Какое-то время оба молчали. Разглядывали ее непроницаемыми глазами — на удивление молодыми и ребяческими на их старческих лицах, — и она подумала, что сейчас засмеется, или заплачет, или что-то сделает, может, даже что-то разобьет, лишь бы избавиться от тревоги и нарастающей убежденности, что ей таки удалось выставить себя на посмешище.

— К вечеру похолодало, — заговорил Винс. — Кто-то — мужчина — принес в рубку бумажный стаканчик с кофе и протянул Гарду. Они перекинулись парой слов. Дело было в апреле, не забывай, так что уже смеркалось. Мужчина сказал: «Спокойно идем». И Гард ответил: «Ага». Потом мужчина сказал: «Долго сюда добираться». Или: «Я долго сюда добирался». По словам Гарда, он мог даже сказать: «Токья долго сюда добирался». И ведь есть такая фамилия. В телефонном справочнике Тиннока она отсутствует, но в нескольких других я ее нашел.

— Коган был в зеленой куртке или в пальто?

— Стефф, — ответил ей Винс, — Гард не только не запомнил, был ли мужчина в пальто или без. Вероятно, даже на суде под присягой Гард не смог бы сказать, стоял ли тот на своих двоих или сидел на лошади. Уже темнело, это первое. По прошествии полутора лет вспомнились только доброе дело и несколько слов, это второе. Что же касается третьего… Старина Гард, знаешь ли… — И он щелкнул себя по горлу.

— О мертвых или хорошо, или ничего, но этот человек пил как долбаный сапожник, — добавил Дейв. — В восемьдесят пятом Гарда выгнали из паромщиков, но город посадил его на снегоуборочную машину, чтобы семья не голодала. У него было пятеро детей, знаешь ли, и жена с рассеянным склерозом. Но он разбил снегоуборочную машину, отправившись чистить Мэйн-стрит пьяным, да так, что долбаное электричество вырубилось на долбаную неделю в феврале, извини за мой долбаный французский. Тогда он потерял и эту работу, после чего жил на пособие от города. Удивлен ли я, что он не запомнил больше? Нет, ничуть. Но вот в чем я убежден исходя из того, что он запомнил: в тот день Парень из Колорадо прибыл на остров с материка на последнем пароме, и ага, он принес чай для рулевого или эквивалент этого самого чая. Ты молодец, что это запомнила, Стефф. — И он похлопал ее по руке. Она изумленно ему улыбнулась.

— Как ты правильно отметила, — возобновил рассказ Винс, — надо учитывать двухчасовую разницу во времени. — Он придвинул ее левый указательный палец к правому. — В четверть первого, по времени восточного побережья, Коган покидает свой офис. И от его беспечного повседневного поведения не остается и следа, едва двери лифта открываются в вестибюле здания. В ту самую секунду. Он выскакивает на улицу и несется к тому месту, где его ждет быстрый автомобиль — с не менее быстрым водителем.