Парень, который будет жить вечно

«Аист» оказался удивительной игрушкой. Как ни странно, он больше заинтересовал Стэна, чем Эстреллу; она смотрела на него четыре-пять раз в день, не больше, зато Стэн мог часами сидеть, разглядывая крошечную фигурку, пока Эстрелле не надоедало заниматься хозяйством без него и она не заявляла, что для здоровья ребенка полезно погулять. И они подолгу гуляли на природе, наслаждаясь ароматом растений, любуясь красотой высоких деревьев с пушистыми ветвистыми кронами. В этот день маленькие зверьки, притворяющиеся растениями, цвели желтым, красным и синим, и их приманка действовала: к ним слеталось множество крошечных крылатых существ, которых не отпугивало то, что многих из них съедали. В пруду жили рыбы — отвратительные, змееподобные, с блестящими оранжевыми глазами. Если у Эстреллы и была мысль искупаться, она тут же от нее отказалась, увидев извивающиеся под поверхностью тела.

Но этот день принес и приятный сюрприз. Вернувшись к себе, они обнаружили груду прямоугольных коробок и ящиков, больших и маленьких. В них оказались их личные вещи, которые они оставили в своем пятиместнике. Кто-то из внимательных хичи вспомнил и о них. В самой маленькой коробке оказались музыкальные записи Стэна, и нужно было только достать инструменты из шкафа и начать играть. Прекрасное завершение дня.

Следующий день тоже начался прекрасно. Стэна разбудили звуки флейты: это играла Эстрелла, сидя рядом с ним на кровати. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы избавиться от отходов организма, и он присоединился к ней. Они исполнили «Звездную пыль» и «Веселую тряпичную куклу». Потом Стэн вспомнил, что еще не принимал душ, и пригласил с собой Эстреллу, и одно повело к другому, и они снова оказались в постели. После этого Стэн не думал, что заснет, однако заснул и проснулся от басистого ворчания — сигнала, что в пищевом распределителе что-то появилось.

— Эстрелла? — окликнул он.

Через несколько мгновений она появилась с балкона, расчесывая волосы.

— Что? — спросила она.

— Ты заказывала завтрак?

Она нахмурилась.

— Ну, я вслух сказала, что хочу есть.

Это заставило Стэна осознать, что он тоже проголодался.

— Посмотрим, что тут у нас, — сказал он.

Но когда они распечатали герметичную упаковку, их ждал настоящий сюрприз. Запах блюда Эстреллы подсказал, что это такое, еще до того как Стэн увидел: чили. В тарелке из хлеба, с гуакамолью и двумя сортами салсы [10] по краям, с каплей сметаны поверх и с кукурузными чипсами со всех сторон.

— Настоящий техасский чили! — воскликнула Эстрелла, как только попробовала.

Стэн возразил:

— Но ты ведь не была в Техасе.

— Я сказала — техасский. Только такой и стоит есть. Мне кажется, я даже чувствую небольшую добавку мяса гремучей змеи. А что у тебя?

Стэн уже проглотил две из полудюжины скользких зеленых штук и жадно глядел на тарелку жареного мяса, окруженного овощами.

— Долма, — провозгласил он. — Не ел ее с последнего своего дня рождения, а мясо выглядит отлично. И посмотри, — он показал на пузатый кувшинчик и пару крошечных чашечек, — это настоящий турецкий кофе.

Эстрелла взяла немного превосходно приготовленной гуакамоли.

— Надо поблагодарить ее, — задумчиво сказала она.

Стэн уже перешел к следующему блюду.

— Думаю, это ягненок, — сказал он, пробуя. — Знаешь, я никогда не пробовал жареного ягненка. Не мог себе позволить.

Эстрелла не ответила. Немного посопротивлявшись своим представлениям о приемлемом поведении, она сдалась и облизала тарелку. Они восторженно смотрели друг на друга.

— Положение определенно улучшается, — сказал Стэн Эстрелле.

Она кивнула, но у нее возник вопрос.

— Ты представляешь себе, что происходит?

— Бог знает. Я — нет. Знаю только, что это лучшая моя еда с… с… — Он нахмурился, вспоминая еду на пятиместнике, редкие загулы в Веретене Врат, блюда, приготовленные в Стамбуле миссис Кусмероглу… — с начала жизни, — закончил он. — А теперь не взглянуть ли на нашу дочь?

* * *

Дочери пришлось подождать, пока Эстрелла звонила Кларе, чтобы поблагодарить ее или, может, Гипатию — в общем, того, кто приготовил блюда. Как ни странно, ответа не было.

Когда «Аист» проделал свой фокус, Эстрелла долго разглядывала младенца и решила, что он не изменился. Стэн был меньше в этом уверен.

— Это глаз? — спросил он. — Что он делает на боку головы? А что это за штука сзади, как раз там, где голова соединяется с шеей? Бородавка?

— У младенцев в чреве не бывает бородавок. По-моему. — Она снова была у экрана.

Стэн отвлекся от не рожденного еще младенца, чтобы спросить, кого она ищет. Она слегка отодвинулась, чтобы он мог видеть экран.

— Наши новые соседи, — сказала она.

На экране видна была веранда, точно такая же, как у них. И выходила она на ту же долину, с теми же Слюдяными горами на горизонте. Восемь-десять человек ели, передавая друг другу странной формы керамические тарелки и маленькие плетеные корзины.

— Китайцы, что ли, — заметил Стэн. Эстрелла не стала спорить. — Может, стоит как-нибудь заглянуть к ним. А что в других местах?