Парень моей подруги. Запрет на любовь

Вот мне все клокочет от гнева. Оказывается, разъяренное, пятидесятикилограммовое тело способно на многое: я не чувствую боли от падения, у меня открывается второе дыхание. Поднимаюсь на четвереньки и яростно впиваюсь пальцами в лодыжку этой сумасшедшей. Так сильно, что кажется, вот-то оторву ей ногу.

Маринка бежит ко мне, но на полпути ее перехватывает появившийся из ниоткуда Соколов. Она тихо плачет и утыкается ему в грудь. Когда она опускает руку, успеваю заметить ее малиновую щеку.

— Лиля, ты что, совсем дура? — Орет Соколов, привлекая к себе всеобщее внимание. В коридоре сразу становится тихо. Все жадно ждут, что будет дальше. Вон, даже «Виа гра» напряглась.

Соколов обхватывает Марину обеими руками, как непробиваемым щитом, и впивается глазами в меня. Осматривает мою унизительную позу. В глубине его синевы мне чудится тревога и обеспокоенность. Хотя, скорее всего, это моя фантазия. Не замечала в нем даже зачатков эмпатии.

Со спины меня подхватывают чьи-то крепкие руки и резким движением, как пушинку, ставят на ноги. Я снова чувствую опору под ногами. Дышу, как марафонец, после пятидесяти километров.

— Не ушиблась, Тайсон? — Слышу прямо над ухом вкрадчивый голос.

Поворачиваю голову через плечо — это Никитин. Широко улыбается и продолжает держать меня одной рукой за талию, а другой — за бедро. У него горячие, большие ладони. Ощущаю настойчивые прикосновения даже сквозь плотный деним.

— Грабли убрал, — шиплю, как рассерженная кошка, я и сбрасываю его руки под тяжелым взглядом Соколова.

— Эта овца меня толкнула. — Злобно рычит Лиля, недовольно расчесывая пальцами челку.

— Ты сама овца! — Рявкаю в ответ, перебивая Соколова, который собирался что-то сказать. — Тебе лечиться надо! Припадочная!

Бедро противно ноет: все-таки ушибла его при падении. Соколов стоит с Мариной у стены и сверлит меня непонятным взглядом. Потом смотрит на свою «цаплю». Он очень зол: глаза — темные воронки, зубы вот-вот превратятся в крошку, грудная клетка быстро поднимается вверх и резко опадает. Выглядит он сегодня подобающе: черная, глухая водолазка заправлена в черные брюки. Из аксессуаров — кожаный ремень и часы. Даже упавшая на лоб челка не смягчает его острый взгляд. Не завидую я Лиле: получит по первое число. С этими мыслями приходит облегчение и усталость. Волна адреналина стремительно покидает кровь. Такое поведение нельзя спускать с рук.

— Марина, извини. — Соколов снимает с себя ее руки и подходит к этой ненормальной. — Лиля, надо поговорить. — Говорит вроде бы спокойно, но я все равно чувствую витающую в воздухе агрессию. Не дождавшись ее ответа, он разворачивается и уходит вглубь коридора.

Она подбирает сумку с пола и идет за Соколовым, быстро перебирая тонкими ногами. Наш социолог, наконец, появляется в коридоре. Где, спрашивается, был, когда здесь стоял визг и мат?

— Я не понял, что за толпа? Разошлись все, быстро. — Замыкает аудиторию и уходит, взмахнув немодным портфелем.

— Че встали, — обращается Никитин к оставшимся зевакам. — Все, кина больше не будет. Расходимся-расходимся. — Громко хлопает в ладоши.

Он подбирает с пола мой телефон и протягивает его мне. Наверное, вылетел во время потасовки. Протягиваю руку, чтобы забрать его, но он отводит его к своему плечу. Пытаюсь забрать мобильник. Подпрыгиваю. Он поднимает руку выше, насмешливо рассматривая меня. Повторяю попытку: ничего не выходит, и я раздражаюсь все сильнее. Тимур на полголовы ниже Соколова, но все равно у меня нет шансов отобрать телефон. Чувствую себя рядом с ним, как моська с огромным шкафом. После еще пары безуспешных прыжков сдаюсь и спрашиваю:

— Тебе чего надо?

У него зеленые, развратные глаза и родинка над верхней губой. Он тоже светловолосый, но у него, в отличие от Соколова, более теплый, медовый цвет волос и почти бесцветные брови. Никитин широко улыбается и самоуверенно заявляет:

— Поцелуй за спасение.

— Чье спасение? Добрый вечер, ты влез и помешал мне перебить ноги тупой цапле, которая накинулась на мою подругу. Подчеркну, накинулась без всякой на то причины. Так что, это пусть она тебя целует. — Чересчур эмоционально выпаливаю я.

Его глаза смеются. Он еще раз оценивающе осматривает меня, как лошадь на рынке. Еще бы под хвост заглянул.

— Такая дерзкая, страстная. Просто ар-р-р. — Делает пальцами хватательное движение и забавно морщит нос, изображая рычащего тигра. Не выдерживаю и весело фыркаю.

— Да пошел ты. — Толкаю его в плечо и разворачиваюсь, чтобы уйти, но он перехватывает меня за запястье.

Ненормальная Лиля и Соколов стоят у окна. Одновременно с моим поворотом он отворачивается. Я понимаю, что он все это время наблюдал, как я пыталась отобрать телефон у Никитина.

— Ладно-ладно, забирай. — Говорит примирительным тоном Никитин и протягивает телефон. — Я, кстати, красивее, чем Ли Дон Ук. (прим. — южнокорейский актер, модель, телеведущий). Присмотрись, как следует. — кивает на мой чехол с изображением известной дорамы.