Парень моей подруги. Запрет на любовь

Мне хочется провалиться сквозь землю. Случилось то, чего я так сильно боялась. Мы сидим друг напротив друга. И Марине будет больно, чтобы я не сказала. Все мои прошлые доводы, вроде «защитить Марину», кажутся полнейшим бредом.

А еще мне, похоже, очень нравится Влад. Я поймала себя на том, что мне очень приятно находится рядом с ним. Мне нравится его запах, жесты, интонации. Вчера, когда он довез меня до универа, я ощутила внезапное разочарование, что поездка оказалась такой короткой. Я часто думаю о нем и все время ищу его глазами в толпе.

Марина смотрит на меня с неверием, как будто до нее никак не доходит смысл. Я прочищаю горло и усилием воли начинаю говорить:

— Мне стоит начать сначала, Марин — Отвожу глаза в сторону. — Я не рассказывала тебе, но почти сразу после возвращения из Лондона Влад стал… не знаю, как это назвать. В общем, он проявлял ко мне повышенное внимание. Ты не думай, никакой симпатии ко мне он не испытывал, просто спортивный интерес. Меня ужасно бесили его наглость и вседозволенность. Я просила его оставить меня в покое, но потом… Я не знаю, зачем я это сделала.

— Что ты сделала? — Выговаривает одними губами.

— Мы с Соколовым целовались. — Я заставляю себя поднять на нее глаза. Марина бледная, спина ровная, плечи напряжены. Смотрит на меня прозрачными глазами. — Я знаю, как это ужасно с моей стороны, но поверь, Маришка, я никогда в жизни не хотела причинить тебе боль. Я просто хочу быть честной.

— И что, тебе теперь мое благословение нужно, честная моя?

— Ни один парень не важен для меня так, как ты. — Мой голос срывается.

— Видно, это не совсем так. — Все так же тихо говорит Марина.

Горький комок слез подступает к горлу. Она сжимает покоящиеся на столе ладони в кулаки, и начинает меня морально препарировать.

— Ты с первого дня твердила мне, что Соколов — мудак, козел, потаскун… напомни-ка, мне весь список твоих псевдоаргументов. Говорила, что он разобьет мне сердце. Типа, он недостаточно хорош для меня, так? А для тебя он, получается, достаточно хорош, да? — С каждым предложением она повышает голос, пока окончательно не переходит на крик.

Резко замолкает. Теперь я понимаю значение выражения «звенящая тишина». Ее нарушает только громкое дыхание Марины, а я, кажется, совсем не дышу. Вытираю щеки от слез, но это не помогает: они срываются и падают на джинсы, оставляя темные кляксы.

Сейчас я вижу перед собой другую Марину: жесткую, резкую, раненую.

— Ты с ним спала?

— Нет.

Марина пристально разглядывает меня.

— Нет, говорю же тебе. — Мой голос дрожит. — Скажи, что мне сделать, Марин. Я все исправлю. Я не хочу тебя терять. Помнишь, что я сказала тебе на твой день рождения? Ты для меня не просто подруга, ты моя семья. — Громко всхлипываю и прикрываю рот рукой.

— И ты по-семейному решила воткнуть мне нож в спину? — Марина пялится в одну точку перед собой. — Теперь понятно, почему он тогда подсел к нам в столовой. Просто хотел тебя побесить.

— Я все сделаю, Марин. — Шепчу я.

— Не приближайся больше к нему. — Чеканит она, в голосе — металл.

— Ладно… хорошо.

— Я хочу, чтобы ты ушла. — Марину начинает трясти, а у меня сердце замирает от страха. Что теперь будет? Мы же вместе всю жизнь, с детского сада. Совместное первое сентября, экзамены, выпускной. Я не помню себя без Марины. А как мы были рады, когда поступили, да еще попали в одну группу.

— Мне очень жаль. — Чувствую, как страдальчески морщится мой лоб. — Мне так жаль, Марин. Если бы я могла поступить по-другому…

— Марго, уйди. — Марина закрывает глаза.

Я встаю и иду в коридор. Не с первого раза попадаю в лоферы. Беру сумку и выхожу, тихо закрыв за собой дверь. Пелена слёз застилает глаза. Оступаюсь на лестнице и чуть не лечу с нее кубарем. На ходу набираю Тасю, но она вне зоны доступа. Признание не облегчило мне душу, стало только тяжелее. К вине добавилась неизвестность.

25

— А вы что, с Мариной поругались, что ли? — Спрашивает, кажется, в десятый раз у меня Олег. Он «случайно» увидел меня в столовой, спросил для приличия разрешения и плюхнулся напротив, не дожидаясь ответа.

Я качаю головой.

— А что тогда вместе не обедаете? Мне кажется, вы раньше поодиночке не передвигались.

Я неопределенно пожимаю плечами. Меньше всего я хочу сейчас обсуждать с ним эту тему. Я вообще не хочу ни с кем разговаривать.

— Она тоже какая-то странная ходит. — Олег задумчиво почесывает подбородок и возвращается взглядом ко мне.

Господи, ну, что он пристал? Не отвечает человек — значит не хочет. Докопался. Почему я не лезу к другим людям с дурацкими вопросами и уважаю их личное пространство? Раздраженно ковыряю влажную запеканку. Чай остыл. За окном — дождь. Голова болит второй день. Тупая боль окольцевала черепную коробку и давит, проверяя ее на прочность. Жизнь перевернулась с ног на голову и вообще не радует.