Парень моей сестры (СИ)

Они чего все рехнулись что ли? Чего всех на критику в мой адрес потянуло. Да такими темпами я скоро комплексами обрасту и людей бояться начну. Про самооценку вообще молчу. Да он скинул ее с крыши нашего офиса. Она вон лежит внизу на асфальте и скорую ждет. И ладно бы только он, чушь молол. Так еще брат с Любовью своей.

А все началось когда обезьяна в лифте меня чуть с ног не сбила. Или она ведьма и наслала на меня заклятие. Точно. Все смотрят на меня, а говорят о ком то другом. Верно. Фух. Успокоил себя. Не обо мне речь.

— Слышь, Эдик! А где детское кресло купить можно? — неожиданно даже для себя, выдаю я.

— Тебе зачем? Нет, не говори. Дай угадаю! Наследника решил заделать, респект Куликов, давно пора! — хохочет у самой двери компаньон.

— Да иди ты уже! — рычу и ручку в него бросаю.

— Псих! — уворачивается друг и за дверью скрывается.

Я продолжаю сидеть в кресле и размышлять над идеей Эдика. А что. Может и не плохая мысль. Скажу подруга, не давно встретились. Правда же. Про то, что бесит промолчу. Интересно как она себя поведет?

Решено. В пятницу веду пигалицу в ресторан. Нужно только няню найти для ребенка ее. Пусть не благодарит. Выведу в свет, накормлю и отдых устрою. Горжусь собой. Благодетель прямо. Плюсик к качествам Андрюшки.

В приподнятом настроении пораньше из офиса уезжаю. На заправке кофе купил и булку какую то. Не хочу в кафе, лучше поеду пигалицу обрадую. Пусть ноги целует и благодарит за заботу господина Куликова. Эго мое прямо мурчит от наслаждения. И чего они меня критиковать вздумали? Да я самый примерный и заботливый дядя в мире. Еще и от опеки спас пигалицу, хотя меня не просили.

13

И какого спрашивается купил эту булку с сосиской на заправке. Сторонился же подобной еды. Что же я творю? Сам не понимаю себя. Может заболел чем. А что это за болезнь такая странная, когда убить человека хочешь и сгрести в охапку одновременно. Хотя вот последнее хочется все больше и больше. Особенно сейчас, когда сижу в ее кухне и смотрю как она ребенком занимается.

Как мне нравиться наблюдать за ними. Она очень хорошая мать. Не скажу, что у меня были плохие родители, да и не помню я этой части своей жизни. Мы вообще не помним себя лет до пяти. Но помнят другие.

Смотрю на мать и дочь и отмечаю их сходства и различия. Впрочем она еще может измениться с возрастом, но они определенно похожи. Хотя вот рот у нее другой. У Юли пухлые губки, что так и манят поцеловать их. А у девочки нет. И они в тонкую линию вытягиваются когда та недовольна. Еще глаза более темного оттенка, чем у Юли.

И зачем я сижу и сравниваю их? Почему просто не поблагодарить за помощь и уйти? Ответ прост до смешного. Я не хочу. Мне давно не было так хорошо. Странно, но я словно домой вернулся. Чушь конечно. Это наверное квартира мамы так на меня влияет.

— Я наверное пойду! — говорю, но не спешу подняться.

— Ну ты как? Лучше? — спрашивает женщина и в глаза мои смотрит.

А там забота и тепло. Два самых светлых чувства, что растопят айсберг. Эти чувства мы несем с младенчества и они как ни одно слово в мире, способно сказать, что мы нужны. И вот сейчас они отражаются в глазах этой маленькой женщины с острым язычком. И меня бомбит от сознания, что есть кто то, кто способен на такое.

Сегодня редкость получать заботу от посторонних и не ждать, что в замен должен отдать что то. Забота за деньги и простая забота, разные вещи. И дело даже не в постановке и наигранной улыбке, дело в ощущениях. Чувствуешь себя экспонатом в музее, что имеет цену и над ним трясутся зная ее.

Юле было плевать отблагодарю я ее или нет. Она кажется совсем не думает об этом. Хотя и мне деньги от нее не нужны. Впрочем есть то, чего я жажду получить от женщины, но это будет только по желанию. Я хочу ее. Хочу слышать как она стонет и извивается, как кричит мое имя. Даже мысли об этом действуют по хлеще Виагры.

— Все в норме. Я пойду. — неуверенно говорю я и поднимаюсь с места.

Обхожу детский стульчик и к выходу медленно продвигаюсь. Ноги идти не хотят совсем. Такое чувство, что бегал я по лесу двое суток и вымотан до смерти. Вот и ступаю шагом муравья.

А сам думаю, как позвать Юлю в ресторан со мной. Нужно сделать так, чтоб она не подумала, что это свидание. Хотя может пусть думает? Нет. Правду скажу и все. Чего уж греха таить, вышло так, что именно ее сейчас представляю в качестве своей спутницы.

— Хорошо. Но если что ни будь понадобиться, зови! — отвечает не отвлекаясь от ребенка.

— Думаю справлюсь сам. — заявляю я.

Меня задевает отстраненность в ее голосе. Да она даже головы не повернула, когда я все мнусь у порога. А чего я хотел то собственно? Не бросит же она ребенка и ко мне на шею не запрыгнет. Нет. Дочка важнее, чем какой то мужик, что доводит своими выходками. Но я как мальчишка все стою и жду ее реакции, не спеша уходить.

— Юль, а чем ты в пятницу вечером занимаешься? — решаюсь спросить я и мысленно пальцы скрещиваю.

— Надо спросить у моего начальника! — смеется и на дочь смотрит. — Ульяна Федоровна, чем мы занимаемся вечером пятницы?