Парень на одну ночь (СИ)

— Ты дерьмо, Брайан Кинни. Я же знаю, что тебе понравилось. Иначе бы ты не вскрикивал, не извивался и не позволил бы мне трахнуть себя. Для эксклюзив-топа ты ведёшь себя как типичный покорный ботом. Ты ж мне сам задницу подставлял. Ещё никто из моих клиентов так не шумел, когда мой член был внутри.

Если бы взгляд мог прожигать, от Джастина на полу осталась бы кучка пепла.

— Кто б говорил. Единственный, кому понравилось больше меня, был ты, когда мой член был в тебе. Я тут, кстати, поспрашивал в клубах про маленькую мисс Солнышко, пообщался кое с кем из твоих бывших клиентов, и они мне все хором ответили, что задницу ты не подставляешь никому. А за последние два дня я в ней побывал столько раз, что у меня уже пальцев рук не хватит, чтоб подсчитать. Не возьмёшься объяснить, с чего бы вдруг?

— Да пожалуйста. Я знал, что ты — единственный идиот, который может заплатить две пятьсот. Это единственная причина, по которой я сделал для тебя кое-что из того, что я не делаю ни с кем. А вот почему ты это сделал?

— Слабо верится. Ты подставил мне задницу, зная, что сегодня ты не получишь с меня эти две пятьсот. Сегодня ты согласился всего на пять пятьдесят.

— Я на пять пятьдесят не соглашался. Это ты, крохобор, денег пожалел.

— А ты большего не ст`oишь.

— Да? А ну-ка давай проверим. Повторишь ли ты это с моим членом в заднице?

— Ну? — спросил Брайан.

— Что «ну»?

— Что ты делаешь в ванной Эммета?

— Не твоего ума дело.

— А то я сам не понял. Ты шлюха. Что ж ты тут ещё делать можешь? Предоставляешь Эммету платные услуги.

— А ты просто блядь. Я знаю, кто ты такой. И какая у тебя репутация. У тебя за одну ночь парней больше, чем у меня клиентов за год. Ты уже всех перетрахал. «Король Вавилона»? Да какой из тебя король? «Блудница вавилонская», вот ты кто!

— Шлюха смеет называть меня блудницей? А ты — дешёвая потаскуха. Уж точно, у меня за неделю бывает меньше парней, чем у тебя клиентов за час. Возможно, я был единственным геем Питтсбурга, кто ещё не пользовался твоими услугами. И не начни ты меня шантажировать, я бы не заплатил тебе и десяти центов.

— А я уверен, что я был единственным геем Питтсбурга, кто ещё не трахался с тобой, блядь.

— От шлюхи, шантажиста и обманщика слышу.

— Я не обманывал тебя, Брайан. Ты сам назвал меня Солнышком. Я был уверен, что ты знаешь, кто я, — ответил Джастин уже тише, — если ты не знал, кто я такой, зачем ты назвал меня Солнышком? Что ты имел в виду вчера, когда сказал, что это из-за того, как я выгляжу?

— Уже не важно, — сказал Брайан и встал, — мне пора. Пока. Если ещё будешь здесь, когда вернётся Эммет, передай ему это, — Брайан вынул из кармана кожаного пальто телефон. — Он забыл его в Вавилоне на барной стойке.

— Подожди!

— Ну что ещё?

— Ты так и не ответил.

Брайан смотрел на него молча, чуть приподняв бровь.

— Почему ты позволял мне себя трахать, и почему ты называл меня Солнышком?

— Будь любезен, передай Эммету телефон, — произнёс Брайан и вышел.

Глава 8: Пытался ли он выяснить, как тебя зовут?

После того, как Брайан ушёл, Джастин опять встал под душ. Потом он надел одну из пижам Эммета и забрался в кровать, которая ещё вчера принадлежала Майклу. Он чувствовал себя таким несчастным. И причин тому было множество. Во-первых, пропали все деньги. Те деньги, ради которых он столько работал. Эти деньги шли исключительно на оплату колледжа. Отец заплатил бы за обучение, только если бы он пошёл в учебное заведение по его выбору, изучал только то, что одобряет отец и отказался от того, что тот именовал «омерзительным стилем жизни», то есть, от своей сексуальной ориентации.

В сейфе буквально на днях набралась нужная сумма, которой хватило бы на то, чтобы оплатить два последних курса. Когда он вчера шёл домой, то подумывал о том, чтобы завязать с работой по вызову и найти себе что-нибудь попроще, вроде работы кассиром, официантом или ещё кем-нибудь. А теперь ему не просто придётся продолжать работать, а заниматься этим чаще, чем раньше. Как же он устал от этого! Поначалу было весело, но в последнее время работа потеряла всякую привлекательность и иногда даже начинала казаться унизительной, особенно, когда Брайан, то и дело, именовал его шлюхой, дешевой уличной потаскухой и обманщиком. Слышать это было больно, хотя всё это ему доводилось слышать от других и раньше.