Парень с большим именем

Кот больше не заглядывает в дупло и не запускает лапу. Отказался он и от хитростей. Я заметил, что он обходит липу, где ему нанесли такое поражение. А если иногда проходит мимо, то обязательно ускоряет шаг и совсем не интересуется зарянками. А они щебечут и поют без умолку. Про него, старые, наверное, рассказывают молодым, как они посмеялись над разбойником и отомстили за всех зарянок, обиженных им.

Так вот какие бывают истории на участке, где всего только пять яблонь, три липы и один куст смородины. Я живу на нем третий год и не помню дня, когда бы ничего не случилось и мне было бы скучно.

ДЕПОВСКОЙ ВОРОБЕЙ И сказка и быль

Под соломенной застрехой одного маленького домика появилось новое воробьиное гнездо. Построила его молодая воробьиная пара. После стройки муж-воробей весело посмотрел на свою жену-воробьиху и чирикнул:

— А теперь можно и повеселиться. Давай споем что-нибудь!

Но воробьиха чирикнула в ответ:

— Посидим лучше тихонько, — и поджала лапки на мягкой пуховой постели.

Муж встревожился:

— Что с тобой, моя радость? Ты такая певунья, щебетунья, говорунья… Раньше, бывало, и не уймешь тебя… Ты не заболела?

Воробьиха отрицательно мотнула головой: нет, не заболела.

— Но тебя что-то заботит. Я в первый раз вижу тебя такую задумчивую. Скажи, о чем задумалась?

Он сел рядом с женой, прижался к ней тесненько и шепнул:

— Скажи, не бойся, мы ведь с тобой свои, родные.

— Мне кажется, что у нас скоро будут дети, — молвила воробьиха. — Я это чувствую.

— Вот и хорошо, — обрадовался воробей. — Будет полное гнездышко веселых воробьят.

— Зачем же полное-то? Тогда и не повернешься.

Воробьи посоветовались и решили, что лучше всего иметь парочку.

Немного погодя воробьиха положила на постельку два пестреньких яйца, потом еще одно.

Муж, увидя третье яйцо, сказал жене:

— Ты, значит, передумала, решила завести троих? Или обсчиталась?

Воробьиха даже обиделась:

— Ты думаешь, что я не умею считать до трех? А вот об том не подумал, что среди яиц бывают болтуны. И третье никогда не лишне.

— Да, не подумал, — признался воробей и начал поправлять на жене взъерошенные перья. Перебирал и ласково чирикал: — Ты у меня умница, красавица.

Начали появляться воробьята. Один, другой, появился и третий.

— Вот и полно наше гнездышко, — обрадовался отец.

А мать добавила:

— Это нам божье благословение.

Но не так посмотрели на дело маленькие воробьята. Двое старших решили, что третий — лишний. Из-за него им тесно и голодно. В воробьином гнезде начались ссоры, драки. Как только родители из гнезда — старшие гнать меньшого. И чем больше подрастали они, тем сильней доставалось ему. Сколько раз, возвращаясь домой, родители находили его исклеванным в кровь и на самом пороге гнезда. Еще секунда, и воробей полетел бы вниз тормашками.

Маленький воробей решил, что при первой возможности уйдет из родного дома, и постепенно готовился к этому. Выдалась у родителей свободная минутка, он к ним. И нет конца расспросам:

— Как зовут нашу улицу? Полевая? Ладно. А рядошную? Вокзальная… А дальше? Там больше нет улиц?.. А что же там есть? Железная дорога… Что это такое? Вокзал… Рельсы… Паровозы… Вагоны… Депо… Я не понимаю. Расскажите мне про них. Не можете, вы не бывали там?.. Почему? Страшно… А чего страшно? Шум, гам и слишком много народу… А как называется все вместе: улицы и железная дорога? Станция Сасово, Рязанской области. А что дальше Сасово? Этого вы не знаете?..

И вот наступил желанный день — у маленького воробья достаточно окрепли ноги и крылья. Воробей тайком от родителей шмыгнул из гнезда на землю. Прыг-скок, прыг-скок! Вот кончилась Полевая улица. Воробей свернул на Вокзальную. Прыг-скок, прыг-скок — и очутился на станции. Он прижался к решетчатому серому заборчику и стал наблюдать.

По одну сторону забора была широкая площадь. На ней с краю стоял большой каменный дом. В нем было столько дверей, что у воробья не хватило ума, чтобы сосчитать их. И все они ни минуты не стояли спокойно, в них то входили, то выходили люди. И вся площадь перед домом была полна люду. Одни куда-то торопились с мешками и ящиками, другие сидели на зеленых скамеечках, на бурой земле и лениво жевали хлеб, огурцы, репу и еще какую-то снедь, которой воробей не знал имени.

По другую сторону заборчика тянулись, как тропинки, прямые железные полосы. Они начинались где-то далеко в полях и кончались тоже далеко в других полях.

Воробей постепенно привык к шуму на площади, осмелел и решил поискать тут еды. Прыг-скок к подводе, у которой стояла распряженная лошадь и ела овес. На долю воробья выпало десятка два тугих душистых зернышек. Но этого даже и маленькому воробью оказалось мало. Прыг-скок на лужайку, где только что лежал человек и закусывал. В траве остались крошки белого хлеба и другие белые крошки, только гораздо вкусней хлебных. Воробей не знал, что это сыр.