Парень с того света

– Должен признаться, что не имел чести лично знать Блэйда. – Преллер поскреб бороду. Колонки разнесли шорканье по всей часовне. – Но столько людей пришли рассказать, каким он был чудесным юношей, что я переживаю боль этой трагедии почти так же остро, как и те, кто его знал.

Да, именно, трагедия.

Джули протянула мне еще одну салфетку. Я скомкала предыдущую и положила себе на колени. Я глядела на открытый гроб, на белую атласную подкладку крышки, а мысли блуждали далеко отсюда. Я не могла слушать этого священника с мягким голосом, никогда не знавшего парня, которого я любила.

Я вспоминала ночь, когда мы с Блэйдом остановили машину на Ривер-Ридж, высоко над Шейдисайдом, и река внизу сияла в свете полной луны. Мы вышли из моего автомобиля, разложили на траве одеяло. А потом лежали на спине, взявшись за руки, и любовались звездами. Какой ясной, серебряной, волшебной была эта ночь!

Мы обнимались, целовались и говорили, говорили… Разговор шел так легко, будто мы знали друг друга всю жизнь. Блэйд рассказывал о своей мечте – стать археологом. Он хотел жить в прериях, откапывать кости динозавров и раскрывать загадки далекого прошлого.

Забавно. Я сказала, что мечта всей моей жизни – уехать из Шейдисайда. Другой цели у меня нет.

Блэйд стал меня дразнить. Дескать, у меня слишком легкая цель. Уехать из Шейдисайда мы можем, когда захотим.

– Давай сбежим вместе, – прошептал он, касаясь губами моей щеки. – Оставим предкам записку, а сами рванем на запад. Как насчет Монтаны? Можно поехать в Монтану.

Я засмеялась и ткнула его пальцем в ребра:

– Монтана? Да ладно! Почему Монтана?

Он ткнул меня пальцем в ответ:

– Тебе не интересна Монтана?

– Э… нет, – сказала я. – Как-то никогда не интересовалась.

– Тем более надо поехать. – Он притянул меня к себе. – Или ну его, можем остаться здесь навсегда.

Это была чудесная, незабываемая ночь. Я знала, что Блэйд предложил сбежать в шутку, но мне было все равно. Может, однажды…

Но вот я снова здесь, в этой темной душной часовне. Вместо того чтобы любоваться звездами, смотрю на гроб Блэйда. Кончилась панихида. Молитвы прочитаны. Все уже встали и выстраивались в очередь ко гробу, чтобы проститься.

Родители Блэйда стояли у стены. Мать уткнулась лицом в платок. Отец нервно переминался с ноги на ногу, бледный и мрачный. Родственники первыми прошли мимо гроба, шепотом соболезнуя осиротевшим родителям.

Я стояла как вкопанная.

– Не хочу, – пробормотала я.

Джули с Мирандой взяли меня под руки.

– Ты должна, Кэйтлин, – сказала Миранда. – Разве ты не хочешь проститься?

Мне вдруг остро захотелось во всем признаться. Рассказать о том, что я сделала. Прикусив язык, я подавила этот порыв.

Я встала в очередь к гробу. Джули с Мирандой держались сзади. У дальней стены Ванесса пожимала руки родителям Блэйда, торжественно кивая. Я не слышала, что она говорит. Отвернувшись, она пошла по боковому проходу, направляясь к выходу из часовни. На меня она не смотрела.

Все снова стало нереальным. Мне чудилось, что я парю надо всем, причем не здесь, не в этой часовне. Вот бы птицей воспарить в вышину, раскинув крылья, оторваться от земли и не участвовать больше в этом ужасном спектакле.

Я парила… парила… Сердце трепетало, словно колибри.

И вот я стою у обитого атласом гроба, глядя на безжизненное лицо Блэйда. Это был и Блэйд, и не Блэйд. Его лицо было скрыто под слоем грима. Щеки нарумянены. Волосы сбились на голове комом.

А глаза… пустые стеклянные глаза. Открытые. Почему они не закрыли ему глаза?

Я отпрянула, втянув в себя воздух. Не хотела, чтобы он видел меня. Не хотела видеть свое отражение в этих фальшивых стеклянных глазах.

Кто-то застонал. Наверное, мама Блэйда. Кто-то громко всхлипнул у меня за спиной.

Джули взяла меня за руку и повела мимо гроба. Вдруг я испуганно вскрикнула – и остановилась. Остановилась и в ужасе смотрела, как Блэйд мигнул своими зелеными, стеклянными глазами.

Его голова мотнулась вправо, потом влево. А затем начала подниматься с белой атласной подушки.

Я ахнула и зажала рот ладонями. Ноги подкосились, я обеими руками схватилась за Джули. Открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука.

Может, мне это мерещится? Может, из-за чувства вины я пожелала, чтобы он воскрес?

Нет. Комнату огласили визг и вопли ужаса, сдавленное аханье, недоверчивые стоны.

– Нет… Нет… Нет… – причитали родители Блэйда, выставив руки перед собой, словно для защиты от кошмара. В центральном проходе грохнулась в обморок пожилая дама. Никто не бросился к ней на помощь. Все взгляды были прикованы к гробу.

Все смотрели на труп. Медленно… медленно… точно в замедленной съемке… Блэйд садился.

18

– Он шевелится! Вылезает!

– Он жив!

– Блэйд, ты слышишь нас? Блэйд?!

– Боже мой! Это невозможно! Это безумие! Боже мой!

Испуганные голоса разносились по часовне. Никто не двигался. Миранда и Джули попятились от меня. Они обнялись у алтаря, бледные, с вытаращенными глазами.

Оцепенев от ужаса, я стояла перед гробом, всего в нескольких футах от ожившего трупа, прижав ладони к щекам.

– Чудо! Чудо! Мой мальчик воскрес! – заголосила мать Блэйда.