Парфюмер

ЛУИЗЕТТА. Бог — это то, что больше, чем человек. И в Индии я могла бы быть им. А здесь я просто Четырёхрукая Луизетта. Они приходят поглазеть на меня, но не знают, что я вижу их мысли. И эти мысли совсем не такие, как они сами. Они маленькие, серые и одинаковые. Они о монетах, еде, половых органах, газетах и еще о том, как хорошо, что они не такие, как мы… А твои мысли… Когда ты появился, ты думал… Впрочем, ты сам знаешь, о чем я. И сейчас ты иногда об этом думаешь. Ты готов сделать это?

ГРЕНУЙ. Я…

ЛУИЗЕТТА. Я рада, что ты готов.

ГРЕНУЙ. Я не знаю.

ЛУИЗЕТТА. Ты знаешь. Но чтобы сделать это, ты должен выйти отсюда. Так ведь?

ГРЕНУЙ. Должен.

ЛУИЗЕТТА. Я знаю, как это сделать. Но пообещай мне, что я буду свидетелем твоего…

ГРЕНУЙ. Я обещаю…

ЛУИЗЕТТА. Заткнись!

ЧЕЛОВЕК-СЛОН. Нога болит…

ЛУИЗЕТТА. Он притворяется. Он хочет, чтобы ему дали мазь. Он ест эту мазь. Он всё ест. Даже то, что из него выходит…

ГРЕНУЙ. Вы сказали…

ЛУИЗЕТТА. Я помню. Выход под тобой. Отогни настил.

Гренуй скатывает циновку.

ЛУИЗЕТТА. Там люк. Но помни, ты должен вернуться до утра…

ГРЕНУЙ. Я вернусь.

ЛУИЗЕТТА. Я знаю. Я хочу видеть это…

Гренуй Кивает.

Открывает люк.

ЛУИЗЕТТА. У реки есть пустая кузня. Один зритель думал о её покупке. Ты можешь сделать мастерскую там. Только где ты возьмёшь все необходимое?

ГРЕНУЙ. Я достану. Они не знают, что дрова пахнут по-разному. Они топят ими печи. Им нужен только пошлый запах. И они не видят настоящего. Им проще… им легче… но я не хочу так…

ЛУИЗЕТТА. Я знаю. Иди…

Гренуй кивает и ныряет в люк.

ЛУИЗЕТТА. Мы с тобой очень похожи…

Но Гренуй уже бежит в сторону реки.

А река несет свои воды быстро-быстро. Несет мусор, рыбьи чешуйки, детские кораблики, отбросы, сорвавшиеся неводы и бутылки с письмами. Несет быстро, стремительно, почти не заметно. И так же быстро ночь сменяется днем, а день ночью…

Ночью Гренуй делает какие-то приготовления. Жир, ткань, дубинка, винный спирт…

Днем сидит в своей клетке.

Ночью идет по городу и нюхает воздух.

Днем — зеваки и орешки.

Ночью — комнаты домов, дворы, огонь в печи кузни и кипящий в котле жир. И платья, и волосы, и белые лица…

Раз за разом. Ночь за ночью. День за днем…

ЗАПАХ ОДИННАДЦАТЫЙ

Дом господина Риши. Большой дом. Со множеством коридоров и комнат, мебели и безделушек, слуг и жильцов.

Комната Лауры Риши.

Лаура лежит в своей постели. Спит. И источает аромат, который напоминает запах дров и мирабели.

Из тени выходит Гренуй. Он похож на грифона. Такой же странно непропорциональный и жутковатый в полуночном свете. И он не дышит. И почти не шевелится.

Лаура что-то бормочет во сне.

Гренуй вздрагивает, но не шарахается. А лишь склоняется над ней. Нюхает. Долго, внимательно, упоенно.

ЛАУРА (во сне). Не надо щекотать меня…

ГРЕНУЙ. Я не буду…

ЛАУРА. Зачем ты пришел?..

ГРЕНУЙ. Твой запах… Дай мне его.

ЛАУРА. Зачем тебе он?

ГРЕНУЙ. Мне надо. Дай мне его.

ЛАУРА. Скажи — зачем. Потом поглядим…

ГРЕНУЙ. Мне надо. Я хочу… Один раз… Я не могу сказать… Но мне надо.

ЛАУРА. Если так надо — бери…

ГРЕНУЙ. Я не знаю как…

ЛАУРА. Так вот же он… (Протягивает ему пустую ладонь.)

Пауза.

Гренуй Тянет руку.

Лаура смеется и сжимает кулак.

ЛАУРА. Я пошутила! Ты его не получишь…

ГРЕНУЙ. Пожалуйста… У меня никогда не было. Дай мне его!

ЛАУРА. Нетушки! Не получишь! (Смеется.)

ГРЕНУЙ. Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста…

ЛАУРА. Нетушки! Нетушки! Нетушки!

ГРЕНУЙ. Пожалуйста… Я умру без него…

ЛАУРА. Умирай — никто не заплачет…

ГРЕНУЙ. Дай! (Хватает её за руку.)

ЛАУРА. Так нечестно. Так нечестно. Так нечестно.

ГРЕНУЙ. Дай!