Парфюмер

ГРИМАЛЬ. Работника… (Осматривает Гренуя.) Пансиону известно, что работа в дубильне не из легких?

МАДАМ ГАЙАР. Монастырь прекратил выплаты, и пансион не может позволить себе…

ГРИМАЛЬ. Пансиону известно, что каждый второй дохнет от чертова антракса?

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может себе позволить…

ГРИМАЛЬ. Надеюсь, работник здоров?

МАДАМ ГАЙАР. Пансион гарантирует.

ГРИМАЛЬ. Поглядим. (Берет Гренуя за волосы, крутит, вертит — удовлетворен.) Пять франков комиссионных…

МАДАМ ГАЙАР. Пансион не может себе позволить…

ГРИМАЛЬ. Десять.

МАДАМ ГАЙАР. Пансион…

ГРИМАЛЬ. Пятнадцать.

МАДАМ ГАЙАР. Пансион согласен. И расписка о передаче.

ГРИМАЛЬ. А с вас о получении комиссионных…

ГРЕНУЙ. Здесь пахнет…

МАДАМ ГАЙАР. Замолчите!

ГРИМАЛЬ. Так с ними надо… (Дает Греную подзатыльник.) Теперь по рукам…

Обмениваются бумагами.

Мадам Гайар получает деньги.

Оба довольны. Улыбаются.

ГРИМАЛЬ. Читали в газете о девице из знати, что забавлялась с кошками в особенности персидской породы?

Мадам Гайар машет головой.

ГРИМАЛЬ. Сейчас принесу… (Втаскивает Гренуя в дубильню, исчезает сам.)

Мадам Гайар, не дожидаясь, уходит.

Идёт по городу, радостная, улыбается.

По пути она покупает у торговцев газеты на все пятнадцать франков.

И как только последний франк опускается в карман торговца газетами, время срывается и несется во всю прыть вперед.

В одно мгновенье газеты в раках мадам Гайар превращаются в прах.

Полыхает пансион на улице Шаронн. Полыхает Жак Страхолюд. Плавятся и исчезают франки за стояком камина. Мадам Гайар бросается их спасать и сама плавится.

И вот она уже лежит на жалкой лежанке в Отель-Дьё в компании пяти умирающих старух, обоженная и немощная. А вот едет в мешке на кладбище в Кламар, где её засыпают толстым слоем извести.

А в это время Гренуй неустанно мездрит шкуры, вымачивает их в воде, протравливает, мнет, сгоняет волос, обмазывает известью, колет дрова и носит воду. Носит воду, носит воду, носит воду…

И нюхает, и складывает запахи, как мозаику. Крупица к крупице. И уже целые живописные полотна готовы в его голове. Целые витражи, фрески, гобелены.

ЗАПАХ ЧЕТВЕРТЫЙ

Козий хлев. Полумрак. Только слабые лучи света пробиваются сквозь щели в стенах.

Пахнет сеном.

На полу в соломе лежит Гренуй. Он не шевелится. Дышит тяжело, трудно.

Над ним стоят силуэты Грималя и какого-то мужчины.

МУЖЧИНА. Я лечу животных, а это же вроде похоже на человека…

ГРИМАЛЬ. Какая разница — я плачу вам франк. И болезнь у него животная. От коровьих шкур. Вы лечите коров?

МУЖЧИНА. Лечу. От мастита притирками и плоды вправляю.

ГРИМАЛЬ. Ну так лечите, вправляйте ему плоды.

МУЖЧИНА. Но это же не корова. Корова большая. И вымени нет.

ГРИМАЛЬ. Считайте, что это маленькая корова без вымени. Я плачу вам франк, святые небеса!

МУЖЧИНА. Хорошо, я попробую… Но лучше бы вам позвать настоящего доктора.

ГРИМАЛЬ. Настоящий доктор стоит два франка. Лечите! Это очень полезная корова. Я заплатил за неё пятнадцать франков. Лечите!

МУЖЧИНА. Я буду пытаться… (Нагибается к Греную, осматривает.)

Грималь ждет, подбрасывает монету.

ГРЕНУЙ (бредит). Дрова… дрова… дрова… Дрова пахнут по-другому… Всяко… У герани запах весной не такой, как летом…

МУЖЧИНА. Он что-то говорит…

ГРИМАЛЬ. Не слушайте. Лечите.

Мужчина щупает Гренуя.

ГРИМАЛЬ. Ну что там? Когда он сможет работать?