Паргоронские байки. Том 3

Он все-таки успел отбить одно ядро мечом. Но хватило и шести. Колоссальный скелет будто засветился изнутри, его охватило пламенем, а океан испарился на две вспашки вокруг. Обнажилось дно, в нем появился кратер — и посреди него пылал Таштарагис.

В Паргороне за этим наблюдали шесть демолордов. Смотрели в развернутое кэ-око с живым интересом.

— Он сдох? — с плохо скрытой надеждой спросил Худайшидан.

Таштарагис не сдох. В экране было видно, как его кости осыпаются пеплом, но тут же собираются обратно, восстанавливаются в туманную фигуру. Удар сразу из шести звездных катапульт даже для демолорда оказался сокрушительной плюхой — Таштарагис покачивался, оставаясь не до конца материальным. Мертвенный свет в его глазницах померк, но постепенно разгорался снова.

— Жив, — прокомментировала Лиу Тайн. — Отступает.

— Отступает, едва получив отпор, — хмыкнул Джулдабедан. — В этом весь он.

Другие демолорды тоже захмыкали. Они пристально следили за ходом войны. Поначалу в ней участвовали только четыре легиона и только один демолорд со своей личной гвардией, Низшими. Все надеялись, что этого будет достаточно — и этого было бы достаточно для большинства обычных миров.

Но они явно недооценили Парифатскую империю. Ее не получалось нагнуть с такой легкостью.

— Все-таки было ошибкой посылать первым Таштарагиса, — заметил Джулдабедан. — Он систематически подводит нас.

— Он родом с Парифата, — напомнила Лиу Тайн. — У него есть застарелые права на этот мир и все еще действующая неприкосновенность. Он самый логичный кандидат.

— С точки зрения дипломатии — может быть. Но не с точки зрения здравого смысла. Он проваливает все, за что берется. Не умеет руководить и командовать.

— А что еще хуже — он каким-то образом каждый раз остается жив, — добавил Худайшидан. — И продолжает занимать место в наших рядах. Честное слово, я буду только благодарен смертному, который сумеет его грохнуть.

— Живучий ублюдок, этого у него не отнять, — согласился Джулдабедан. — Ну что ж, отправим ему подмогу? Думаю, еще шесть легионов и три демолорда.

— Лучше десять легионов и четыре демолорда, — сказал Гаштардарон, внимательно изучавший битву. — И я уже собрал свою котомку, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Итого четырнадцать легионов? — усомнилась Эсветаллила. — Не многовато ли? Надо оставить что-то и на защиту тылов. Кристальная Тьма в последнее время проявляет интерес к нашим перемещениям.

— Ты не останешься без войск, Ключница, — пообещал ей Гаштардарон. — Но взгляни сама.

В кэ-оке продолжала бушевать битва. Таштарагис уходил, скрывшись под облачным покровом, а смертные чародеи добивали низших демонов. Каан, паренек на блестящем протезе, окутал гохеррима замедляющими чарами и дрался с тем на равных, словно с обычным мечником.

— О, вторая! — провозгласил он, отрубая гохерриму голову очистительным лезвием. — Кажется, начинаю собирать коллекцию!

— Хорошо, я согласна, — сказала Эсветаллила, глядя на лучащуюся от счастья рожу смертного. — Какие легионы возьмешь?

— А кто из вексиллариев уже на жатве? — уточнил Гаштардарон.

— Тасварксезен, Бракиозор, Хаварпагон и Приторолган.

— Тогда Роскандрахара, Грагголовагга и Демкельдегрора, — первыми назвал своих старых приятелей Гаштардарон. — Сунгурамулу с ее псами. Раххалагана и Грашнатурраса. Ну и еще четверых… любых. Посмотрим, кто давно не ходил погулять.

— А насчет демолордов есть пожелания? — спросила Лиу Тайн.

— Я бы присоединился охотно, — вздохнул Худайшидан.

— Одного гохеррима будет достаточно, — помотал головой Гаштардарон. — Мне и так придется толкаться локтями с Таштарагисом. Я лучше возьму кого-то для площадных атак. Кхатаркаданна… и Глем Божана… Против смертных они незаменимы.

— Я польщен, — улыбнулся восседающий в дальнем углу Глем Божан. — Буду рад составить компанию, Рыцарь.

— А четвертый? — спросила Лиу Тайн, отмечая что-то у себя в блокноте. — Хочешь, я попрошу Мистлето? Он спалит там все дотла.

— Нет-нет, — возразил Гаштардарон. — Могучие бойцы — это здорово, но ключевой момент войны — снабжение. Так что я подумал кое о ком другом.

— Нет!.. — завизжал Мараул, срывая с лысой башки колпак. — Ни за что! Я не пойду!

— Рыцарь Паргорона оказал тебе честь, желая сражаться с тобой плечом к плечу, — процедил Худайшидан, нависая над директором Банка Душ. — Уважительной причины для отказа у тебя нет и быть не может.

— Да я же не гохеррим, я даже не ларитра!.. Какая там от меня польза?!

— Гохерримов там и так четырнадцать тысяч. А вот вас, бушуков, явная нехватка. Так что собирайся!

Мараул истерично заверещал. Худайшидан склонил голову, прислушался и спокойно сказал:

— Когда демолорд издает такие звуки, это оскорбление для моего слуха. Ты еще захрюкай.

Мараул и захрюкал. Бушук превратился в жирную свинью, упал на пол и пустил слезу.

— Я тяжко болен, у меня свинка! — заохал Мараул. — Уйди, Князь, оставь меня, пока не заразился!

— Не придуривайся, — пнул его Худайшидан. — Вставай и иди на войну!

— Я банкир! — зарыдал в голос Мараул. — Я же не вояка! Я больной старый бушук!