Паргоронские байки. Том 4

Тот же Загак. Ублюдок. Он убил одну, прежде чем погибнуть самому. Дзимвел даже колебался, стоит ли его возрождать… но в конце концов все же оттащил останки к Матери Демонов, где дежурили Жертвенные. Крича от нестерпимой боли, эти благословенные лекари обрызгали Закага кровью – и тело срослось.

Остальное довершила природа. Фархерримы и сами по себе неплохо заживляли раны, если те не были слишком серьезными.

– Оклемался, идиот? – ударил Загака Дзимвел.

– Прости! – стиснул головищу Загак. – Прости, Дзимвел, Загак наплошал!

Хм. Почти осмысленная фраза. И имя свое наконец-то запомнил.

– Оплошал, а не наплошал, – поправил Дзимвел. – Иди к корыту, жри и сиди молча. Понял?

– Загак понял, – закивал могучий фархеррим. – Надо корыто… и словарь.

От этого последнего слова Дзимвел немного опешил. Что ж, возможно, у фархерримов есть шансы, если даже Загак вспомнил о такой вещи, как «словарь».

В конце концов священнодействие закончилось, все фархерримы благополучно родились. Всего их оказалось двести тридцать… двести тридцать один вместе с Дзимвелом. Примерно половина не перенесла преобразования, а еще десятка два погибли от рук друг друга или потерялись в джунглях. Об этих можно забыть – окружающие Матерь Демонов джунгли невероятно опасны. Дзимвел и сам уже несколько раз там погиб.

Вместе с Дзимвелом и Агипом особо одаренных набралось двенадцать. Ильтира, бывшая воровка, умела исчезать, становиться полностью невидимой. Ветцион, что прежде был егерем, повелевал зверодемонами. Маура превращала одни вещества в другие, могла живое сделать неживым и наоборот…

Всех их Дзимвел взял на заметку, выделил среди остальных. Все они могли стать ценными союзниками… или опасными врагами.

Особенно Агип. С ним точно будут проблемы. Уже сейчас он держится особняком и смотрит на всех зверем, хотя давно вернул себе разум. Глупец никак не возьмет в толк, что неважно, кем он раньше был и во что верил.

Дзимвел составил полный перечень своего нового народа. Матерь Демонов, отдохнув после родов, явилась ему Ярлыком, приняла облик прекрасной женщины. Со своим преданным сыном она говорила очень ласково и тепло.

– Вот, матушка, – показал ей поименный список бывший пресвитер. – Ровно пятьсот: двести тридцать один присутствуют, двести сорок пять не вынесли дарованного им счастья, тринадцать погибли после родов от перечисленных причин, а еще одиннадцать скрываются в джунглях и, возможно, мертвы.

– Пятьсот один, – поправила Мазекресс. – В джунглях скрываются двенадцать.

– Пятьсот один?..

– Была одна сверхплановая. Но о ней не будем, она не твоя печаль. Это был отдельный заказ.

Дзимвел покорно склонил голову, хотя в нем и пробудилось сразу любопытство. Он ожидал указаний от той, что их породила.

Но указаний пока не было. Мазекресс просто велела им пока что затаиться и сидеть тихо. Всем. И в отличие от Дзимвела, ее слушались все – даже самые злобные, даже самые тупые. Агип – и то покорно сидел на одном месте, разведя огромный костер. Он сильнее всех тосковал по солнцу и утешал себя, глядя в огонь.

В Паргороне у Мазекресс собственная территория – и обширная. Почти четверть площади Легационита – более чем достаточно для всего двух сотен демонов. Матерь выделила им просторное урочище, скрытое от сторонних глаз. Тут сквозь джунгли протекала полноводная река, повсюду были холмы и овраги, глубокие омуты и топкие болота.

Идеальное место, чтобы спрятаться на время.

Дзимвел не спрашивал, от кого они прячутся. Он уже понял, что не все господа рады тому, что Мазекресс создала из смертных новых господ. Не все будут рады видеть фархерримов, как равных себе. И пока они не окрепли, пока они по сути новорожденные – им лучше сидеть тихо.

Они и сидели. В урочище тысячами росли гигантские ядовитые цветы, к которым никто не приближался. Мазекресс вырастила их давным-давно, просто ради забавы, а теперь даровала их своим новым творениям. Фархерримы быстро привыкли спать в этих бутонах и пить сладкую пыльцу… для них яд цветов оказался безвреден.

– Как феи прямо, – хмыкнул Бельзедор. – Огромные злобные феи.

Со временем разум восстановился у большинства. Некоторые все-таки повредились необратимо, так и оставшись дегенератами, но и им нашлось свое применение.

– Может, убить их? – спросил Загак, глядя на то, как один из таких тупиц грызет стебель гигантского цветка. – Чтобы не портить кровь.

– Нет, – отказал Дзимвел. – Они глупы, зато во всем слушаются. Такие тоже нужны.

Загак хмыкнул, но спорить не стал. Он-то уж точно слушался Дзимвела не во всем, и доверять ему не стоило. Раньше он тоже был церковником, провинциальным жрецом, и в добровольцы вызвался… тоже не совсем добровольно. Его почти что принудили. Пытался свалить своего наставника, но провалился и был поставлен перед выбором: либо он отправляется в Паргорон прямо сейчас, либо через несколько лун, в качестве почетной жертвы.

И теперь Загак тут. Рядом с Дзимвелом.