Паргоронские байки. Том 4

– А что, неужели среди вас пятерых нет ни одной женщины? – спросил Космодан. – В нашем пантеоне было примерно поровну. Все состояли друг с другом в браках.

– Поищи себе супругу среди младших богинь, если желаешь вступить в брак, – сказал Марекс. – Либо заключи его с кем-то из дружественных пантеонов.

– Но к великанам лучше не лезь, – повторил Савроморт. – Мы понимаем, что ты молод и полон томления, но поищи себе наперсниц в других местах.

– Этим миром правят хтоники невиданной мощи, – кивнул Марекс. – Вдвоем Малигнитатис и Бамброгурдус будут посильнее всего Сальвана.

– И они могут призвать тебя к суду, – добавил Савроморт.

Космодан отвел взгляд. Да, хтонические чудовища – еще одна причина, по которой Пантеон не стал развивать Камень. Они возникают далеко не при каждом творении, и чаще всего это одиночные существа. Но на Камне их зародилось удивительно много, они оказались плодовитыми, а самые могучие не уступали в силе богам… некоторые даже превосходили. Пантеон не пожелал воевать с собственными творениями, поэтому предоставил их собственной судьбе.

– Кем ты был? – спросил Марекс. – Какой вид? Я из глубоководных тритонов, Савроморт – из одного вымершего народа с далеких звезд. А ты?

– Я год был небожителем, грозовым стрельцом под началом Эльфредиора. А до этого… в моем родном и соседних мирах жил такой народ, двал’уна. Мы были похожи на этих самых великанов, только помельче… и мой народ тоже вымер.

– Как это случилось?

Космодан снова показал. Они трое общались не столько словами, сколько образами, прямой передачей знаний. Сейчас от него изошли бессчетные картины – и Марекс с Савромортом узрели битвы, узрели пожарища… узрели гибель миров.

– Мы ушли в числе первых, – печально сказал Космодан. – Мы полагали, что нам все по плечу. С нашими технологиями. С нашей верой. Враг был неизвестным и навевал ужас, но мы думали, что отстоим себя и свои семьи. За нами была родина.

– Вы не отстояли.

– Мы не знали, что попали в космический водоворот, что мы – просто один мир из множества. Пища для незваных гостей. Мы даже объединились со своими старыми врагами. С теми, с кем даже не подумали бы объединиться раньше. Но их было все больше… приходили все новые… сами видите. В конце концов погибли даже боги.

Он помолчал, а потом горько добавил:

– Хотя технически мы победили. Я же остался. А с другой стороны не выжил никто.

Марекс сумрачно вздохнул. Явленные образы тяжестью легли на сердце. От его вздоха в соседних мирах заволновались моря, набухли свинцовые тучи, поднялся ветер и залили дожди…

…Старый рыбарь Кеметке поднял голову и загудел трубогубом. Только вышли на промысел, а уже…

– Выбирай сети, – велел он сыну. – Ошо’Гна сегодня загрустил, улова не будет. Нужно принести жертвы из земной пищи.

– Так может, просто ему сейчас и вернем… – поднял длинную сватини мягкопанцирный юнец. Та вцепилась ему в дыхало головными щупальцами, но была без труда оторвана и возвращена в скорлупу.

– Глуп ты еще, – завибрировал головными антеннами Кеметке. – Нельзя давать Ошо’Гна креветид и щитней, он сам их нам посылает. Насмешкой будет возвращать дар жертвой. Дадим ему личинок овузздра и плоды этого… на губах вертелось… шиска.

– Я бы и сам этого поел, – недовольно загудел сын. – Опять твои суеверия, старый.

…А Марекс и Савроморт тем временем прощались с Космоданом. Тот обещал подумать над их щедрым предложением, а они еще раз напомнили, чтобы держался подальше от хтоников Камня.

– Приходи, когда будешь готов, – сказал Савроморт.

Прошло время. Гласитарида наконец поняла, с какого дерева этот уже помятый листочек. С того самого, конечно, которое они нашли когда-то с Асвантидой. Девушка не была тут уже лет пять, но теперь вернулась – и стояла, задрав голову.

– Покажись, – негромко позвала она. – Я разгадала твою загадку.

Листва Мирового Древа зашелестела. Бог не явился перед Гласитаридой, но прислал знамение. Вокруг повеяло холодом, из ниоткуда повалил снег… и великанша зажмурилась от удовольствия. Как будто наступила благословенная зима.

Хримтурсы давно уж обсуждали, не покинуть ли им деревню, не уйти ли на крайний север, где снег лежит круглый год. Все великаны очень выносливы, но муспеллы не любят зиму, а хримтурсы не любят лета. Если бы ее отец своим колдовством не заморозил четверть Миран Дио, не воздвиг там вечный нетающий ледник – уж верно, давно бы ушли, покинули остальных.

Но на что же намекает ей этим снегом лукавый бог? Предлагает вернуться сюда зимой? Или велит пойти на тот самый крайний север, где зима прямо сейчас?

Если ждать – то ждать целых полгода. Если идти – то тоже не одну луну. Камень огромен, а великаны маленькие.

И если идти на крайний север – то куда именно? Он очень велик. Говорят, когда кончается промерзлая земля, начинается замерзший океан, вечные льды.

– Мне мало такой подсказки! – повысила голос Гласитарида. – Дай еще одну!

Ответа не было. И Гласитарида, посидев немного у корней, воротилась домой – поразмыслить над новой задачкой.

А с небес за ней наблюдал Космодан.