Паргоронские байки. Том 4

Ларитра благосклонно кивнула и чуть повела ладонью. Дзимвела просят задержаться, с ним хотят говорить.

– Приятно наблюдать за человеком, который знает свое дело, – сказала демоница. – Поэтому ты не будешь наказан за свое опоздание. За то, что заставил ждать.

– Мне нет оправданий, я знаю, – склонился Дзимвел, как бы невзначай все же демонстрируя свой костыль. – Премного благодарен, что вы оценили мои скромные таланты. Живу, чтобы служить.

– Хороший девиз, – оценила ларитра. – Потому я и выбрала тебя, Дзимвел. Мое имя – Иэсса Тано, и я представляю здесь волю Мазекресс.

– Чего желает Матерь Демонов? – чуть подался вперед Дзимвел.

Он постарался не выдать своих чувств. Приличия требуют сдерживать подобострастие и энтузиазм. Они должны пребывать в душе, а не на лице.

– Матери Демонов требуется пятьсот жертв. Людей, молодых и здоровых. Мужчин и женщин поровну.

– Пятьсот молодых и здоровых, – повторил Дзимвел. – Все что угодно для матери всего живого. Но чтобы собрать такой сноп, мне потребуется время.

– Кроме того, все они должны быть добровольцами, – добавила Иэсса Тано. – И никаких полудемонов.

– Мне… потребуется еще чуть больше времени, – чуть запнулся Дзимвел. – Что мне говорить искателям милости Паргорона?

– Что они нужны Матери Демонов, – улыбнулась ларитра. – Приступай к работе, пресвитер Дзимвел.

Новоиспеченный пресвитер остался спокоен снаружи, но внутри как будто заплясала целая толпа маленьких Дзимвелов.

Новые полномочия. Новая власть. И новая ответственность… очень много ответственности…

Задание ему поручили непростое. Даже Дзимвелу потребовалось целых четыре луны, чтобы собрать такую толпу добровольцев.

Было бы проще, призывай он старых и больных. Эти и без того уходят охотно. Завершая свои земные дела, они думают о духовных ценностях.

Но пока смертный юн и полон сил, он предпочитает радоваться солнцу, вкусной еде и вниманию другого пола.

Об этом Дзимвел размышлял с некоторой ревностью. Он бы и сам охотно побегал по улицам, как та детвора, отбросил постылый костыль. Как он любил в молодости море!..

А теперь он шаркает по Местечеплю, как столетний старик, хотя ему едва перевалило за пятьдесят.

Что ж, физический недостаток зато подтолкнул его к духовному совершенствованию. Его тело немощно, зато дух силен. Родись он в иной стране и поклоняйся ложным богам – стал бы каким-нибудь аскетом или монахом-солнцеглядом.

Ибо пути смертных неисповедимы. К чему ты пригодным родился, тем тебе лучше и быть. Дзимвел родился, дабы служить высшим силам – и вот он служит им верой и правдой.

– Чистый сердцем служитель ужасного культа демонов, – иронично произнес Дегатти.

– А что такого? – чуть уязвленно спросил Янгфанхофен. – У нас тоже подобные есть.

Он набрал пятьсот добровольцев. Пришлось потрудиться, пришлось задействовать жрецов по всей стране, но нужное количество было достигнуто. Одни действительно вызвались добровольцами, других настойчиво убедили таковыми стать… но теперь Дзимвел видел небывалое зрелище – целых пятьсот жертв, что не страдали от дряхлости и хворей, но при этом не связанных, не одурманенных.

Готовых без принуждения отправиться в мир иной.

Сейчас они трапезничали. Служкам пришлось постараться, поскольку обычаи требуют сделать последний день в мире смертных воистину счастливым. Богатейшее пиршество, танцовщики, флейтисты. Жертв омывали, украшали цветами и лентами, исполняли любые их желания.

При виде этого Дзимвел почувствовал странное томление. То была одновременно гордость за успешно выполненную работу и… зависть?..

Да, он завидовал. Матерь Демонов явно уготовила им особую участь. Нечто… восхитительное. Дзимвел не брался предполагать, что это будет, но ему вдруг отчаянно захотелось тоже получить это для себя.

Увы, даже если он предложит себя в добровольцы, ему откажут. Он давно уж не молод и совсем не здоров.

Что ж, он послужит Матери Демонов так, как служил всегда. Наградой ему будет сознание того, что он исполнил свой долг.

Об этом Дзимвел размышлял, глядя на пирующих с возвышения, сам же вкушая простой рис с вареными овощами. Он давно понял, что его нутро плохо принимает мясо и жареную пищу, так что ограничивался самой простой едой, в основном растительной. Пил он тоже только воду, когда внизу восторгались драгоценными цветными винами.

Ну что ж. По крайней мере, он сидит выше всех.

И он пресвитер.

Тщеславие внутри горело огнем. Ему хотелось большего… всегда хочется большего. Новые вершины, чтобы покорять их.

И от этого было только горше осознавать, что нынешняя должность – это его потолок. Выше в Легационите смертному не подняться.

И он должен бы радоваться тому, что достиг предела, и он радовался… но часть его скорбела. Скорбела по утрате достойной цели.