Паргоронские байки. Том 6

- Ты был в темном пространстве, Многолапый? – раздался звенящий голос. – Для какой цели?

- Я постигал Тьму, - уклончиво ответил Ксаурр, не разжимая челюстей.

- И каков же результат?

- Тьма щиплется.

Комплекс подлетел ближе. Сейчас Ксаурр говорил не с каким-то отдельным ла-ционне... поодиночке они толком и говорить-то не умеют. Нужно хотя бы три-четыре, чтобы сформировать интеллект. У них распределенные мозги, и духовная сила тоже распределенная. Вместе они – Кровь Паргорона, но поодиночке – просто крохотные остроголовые уродцы.

- Расскажи нам, что ты видел во Тьме, - попросил комплекс. – Если будет на то твое соизволение.

- Ничего особенного. Очень много губительной мглы и пустой аркал.

- Аркал? – заинтересовались ла-ционне. – Пустой? Ничейный?

- Ничейный. Там нет никого и ничего. Но он гораздо больше Паргорона.

- Можешь ли ты сказать нам, где он?

- Где-то там, - неопределенно махнул хвостом Ксаурр. – Я не запомнил дорогу. Там ничего нет.

- Там есть аркал, - ответил комплекс, стремительно удаляясь.

...Саа’Трирр обитал в Пекельной Чаше. Вокруг раскинулись земли гохерримов, но ни один из кланов еще не покушался на владения Мозга. Весь Паргорон молча признавал его превосходство... почти весь.

Светло-серая громада походила на купол. Испещренный каналами и туннелями, он высился посреди раскаленной пустыни, и воздух дрожал от ментальных волн.

Саа’Трирр не умел перемещаться, он давным-давно врос в землю, но ничуть от того не страдал. Слепой, глухой и неподвижный, он ощущал всю Чашу, чувствовал все в ней происходящее и каждое живое существо. Чужие мысли, желания и устремления были для него что раскрытая книга.

Ксаурр приземлился прямо ему на макушку. Чуть вонзил когти в пористую губчатую поверхность, и Саа’Трирр издал недовольный импульс. Рядом сформировались миражи, засверкали миллионы крошечных молний.

- Я нашел, - раскрыл пасть Ксаурр.

Жемчужина выкатилась, но не упала – повисла в воздухе, охваченная волей Саа’Трирра. Мозг Древнейшего не мог увидеть находку своими глазами, но он смотрел сейчас глазами Ксаурра. И несколько минут царило молчание, пока Саа’Трирр ее изучал.

- Оно там, - наконец изрек он. – Недостающий фрагмент. Но почему он тут остался?.. А, понятно... оно заключено в аспектуру. Не смогло уйти.

- И что мы будем с этим делать? – спросил Ксаурр, не отрывая желтых глаз от перламутрового шарика.

- Уничтожение может вызвать коллапс.

- Ты уверен?

- Нет. Но проверка обременена чрезмерными рисками.

- Хорошо. Что еще можно сделать?

Мозг еще какое-то время хранил молчание, а потом сказал:

- Я должен поразмыслить. Права на ошибку нет.

59084 год до Н.Э., Паргорон, Дворец Оргротора.

В ночи звучала тихая музыка. Тонкие пальцы перебирали струны. Оргротор музицировал на своем балконе, на огромной каменной ладони, протянутой к джунглям Туманного Днища.

Ночь царила тут всегда, но внизу мерцали флюоресцирующие растения. За тысячи лет Оргротор вырастил их тут несметно, и они постепенно распространялись все шире. Сурдиты, чьи королевства окружали владения Отца Чудовищ, не могли нарадоваться на такого соседа.

Из его садов то и дело появлялись диковинные существа, съедобные культуры и полезные травы. А сурдиты уж их подхватывали, селекционировали и повсюду рассаживали. У них природный талант к скотоводству и огородничеству.

Сам Оргротор был неконфликтным и гостеприимным. В отличие от других Органов Древнейшего, он не стерег свои границы со злобой старого дракона. Его владения были обозначены четко, и посягавший на них горько о том жалел, но Оргротор с радостью принимал гостей, а охотников и собирателей никак не трогал.

Личным могуществом Отец Чудовищ не мог сравниться с Триумвиратом, с всемогущими Мозгом, Сердцем и Желудком. Он был скорее влиятельным другом, настоящим любимцем всего Паргорона. Никому не вредил, не встревал в войны и интриги, по-простому общался со всеми и щедро исполнял чужие просьбы.

Мозг, Сердце и Желудок, с их вечной вялотекущей грызней, то и дело старались перетянуть Оргротора на свою сторону. Только вчера Мазекресс наведывалась сюда Ярлыком, и они долго обсуждали искусство как часть философии духа, вели задушевные беседы.

Ближайшая соседка. Мазекресс тоже обитает в Туманном Днище, хотя и на другом его конце. Оргротор симпатизировал Сердцу, хотя Мозг и Желудок ему тоже были приятны. Оргротор любил все живое.

В отличие от других Органов, он выглядел не чудовищем, не кошмарным монстром, рожденным из трансформировавшегося куска плоти. Они претерпели самые удивительные метаморфозы, части Древнейшего. Саа’Трирр, Мазекресс и Гламмгольдриг разрослись до громадных размеров, стали искаженными, гипертрофированными версиями того, от чего произошли. Мизхиэрданн немыслимо распластался вширь, а Кхатаркаданн вовсе эволюционировал до тучи насекомых.