Пари

«Теперь я ни фига не понимаю: сижу, реву, обнимаюсь, в любви признаюсь».

– А то, что тебя на ночь отпустили. И ты это время тратишь на ругань с лучшей подругой. Хочешь, он сюда приедет? Готова спорить – не откажется! Дорожку запомнил.

– Нам с ним, если что, есть куда… У меня даже зубная щётка в квартире у него лежит. И от моего дома пять минут.

«Блаженная, тупая улыбка сама вылезла».

– Тогда звони! Твои искать или проверять будут – разберусь.

«Достала сотовый. Прям тут. Звоню».

– Аля, что-то случилось?

– Денис, нет… Тут такое дело…

«Марусины подстёгивающие заговорщицкие кивки и отчаянную жестикуляцию надо для кино снимать».

– Какое? У меня железные нервы, но на тебя это почему-то не распространяется.

– Машка предложила тебе приехать к нам… на ночь. Или нам с тобой вдвоём поехать к тебе… Обещала прикрыть… Но если у тебя работа – забей. Мы точно найдём чем заняться

«Пунцовая сижу, кажется, что температура поднялась».

– Ещё когда Дарью увидел, тогда, на канале, сразу всё понял. А теперь убедился, что это общая практика. Обожаю твоих подруг. Марии передай, что я её должник. Заберу тебя через полчаса.

«Если бы мы были в мультике, то из Машкиных глаз летели бы искры, а над головой кружили птички с сердечками».

Фельдман встала, подмигнула, проворковала:

– Давай, пока есть тридцать минут, мороженое сожрём! Ты и так сожжёшь, а мне, анорексичке, не грозит.

83

«Так Маруся подарила нам спокойное и тихое утро в бабушкиной квартире. Ноют ноги, внутренняя поверхность бедра – в особенности, поясница и плечи… Кайф. Пара случайных синяков не в счёт. Бек уже шарится на кухне. Откуда там еда? Запах есть, но взяться ему чисто теоретически неоткуда. Он в курсе, что любая каша, за исключением гречневой, – это сразу в помойку. А кроме овсянки и банки маринованных огурцов, вчера ничего не нашли. Мороженое – Денис молодец! – и чёрная смородина из морозилки не в счёт. Сейчас бы встать и разведать, но сил нет. Тело ватное после ночного марафона.

Опять не помню, как отключилась. Иногда думаю, что программу тренировок и формулу прогресса для них Бек-Назаров писал специально, чтобы меня, и себя в итоге, в соревновательной форме подвести ко всему происходящему с нами сейчас. Если бы не физподготовка, фиг знает, как бы вообще выдерживали, точнее, выдерживала все эти активности и его темперамент. Уж насколько я заинтересованный в процессе пользователь, но тут надо догонять. Почему так физически сложно? Притом что с него как с гуся вода: десять минут полежал, подождал, пока я усну, и за комп. Спалила его как-то, очнувшись водички попить.

Бек даже сюда второй системный блок с монитором притащил. Реально киборг. Надо проверить его пупок – вдруг нарисованный.

Девочка, давай-ка очухиваться. И Машке писать, говорить „большо-о-о-ое спасибо“ и выяснять, интересовались ли мои, где дочь шляется, или забили уже наконец».

– Де-е-е-ен!

«Сипло вышло, но на кой, в принципе, кричать вовсю? Отцовская привычка. От осинки не родятся апельсинки. Если сейчас не отзовётся, придётся соскребать себя с дивана».

– Аля!

«Повезло, явился. Ну как он это делает, а? Волосы ровные, расчёсанные, никаких халатов, трусов и треников с „алкоголичками“ – уже в чистой, прости господи, футболке, джинсах, фенечке – кожаном браслете, который, я, между прочим, подарила, и серьга… Единственное, что выдаёт в нём подобие живого существа. Серьга. Хочу укусить за эту серьгу, настолько бесит.

Денис садится на край дивана. Перекидывает через меня руку, наклоняется, хочет поцеловать. Поднимаюсь на локти и хватаюсь ртом за мочку левого уха. Тяну. Закрывает глаза. Шумный долгий выдох. Распахнул глаза уже как будто другой человек. Взял правой рукой за шею, крепко сдавил пальцы, перешёл на затылок, тянет за волосы назад, сильно тянет. Так, что подбородок сам собой задрался максимально высоко, запрокинулся почти. Медленно провёл носом от ключицы до челюсти, жадно вдыхая. Плотно, прижимаясь почти всем лицом, той же тропинкой вернулся обратно. В голове пронеслось: сейчас укусит… Ага! Угадала. Или уже знаю его? Ну Дракула просто. И вторая мысль: прости, мама! Ещё минимум час „абонент не абонент“».

Бек

21

Город начинал облетать. Такой яркий летом, обрамлённый лесами, полный густо засаженными улицами, буквально за несколько холодных сентябрьских дней превратился в полулысый и коричневеющий. Долгой, красивой, мягкой золотой осени явно не предвиделось. Затяжные ливни сменялись моросящими дождями. Лёгкие капли, разгоняемые порывистым ветром, пропитывали всё вокруг. В воздухе витал терпкий запах листвы, начинающей перегнивать.

Бека совершенно не волновала погода. Скорее, наоборот. Но неминуемая нехватка времени удручала невероятно, подступала неотвратимо. Начинались занятия в институте, а это минус пару часов ежедневно на одну только дорогу и ещё полдня там. Отдавать целый кусок теперь счастливой жизни казалось предательством и редкой формой мазохизма. Плюс оживление в рабочих процессах. Но тут и правда плюс, во всех смыслах.