Пари, или не будите Лихо

Я резко оборачиваюсь на меланхоличный голос, чувствуя, как сердце наперегонки с душой срывается в пятки. Расслабленная, если не сказать ленивая поступь, расстёгнутая кожанка, тлеющая в углу рта сигарета. Матвей останавливается в шаге от меня, а я всё пытаюсь сообразить почему не услышала характерного скрипа снега под тяжёлыми подошвами и не знаю, как избавиться от замешательства. Всё грозилась кому-то что-то доказать, но стоя перед ним – наглющим уличным хулиганом, будто язык проглотила. Уже не в первый раз. Как девчонка.

– Уже нашла на свою голову, – выходит как-то слишком обречённо. Нет, так не катит. Прокашлявшись и дав себе мысленный подзатыльник, продолжаю уже с привычной уверенностью: – Вот так всегда, ждёшь приличного молодого человека с букетом и сверкающей улыбкой, а приходит вестник апокалипсиса.

– Почему именно он? – недоумённо усмехается Лихо.

– Ну я больше не знаю, рядом с кем ещё постоянно гаснут лампочки.

– Всего лишь конспирация, – пыхнув в сторону облачком дыма, он внезапно принимается жизнерадостно размахивать рукой с зажатой меж пальцев сигаретой. – Если ты прямо сейчас посмотришь вверх, то успеешь увидеть своих домочадцев.

Действительно, что в гостиной, что в Лизкиной комнате обличительно колышутся тяжелые портьеры, раздувая во мне невнятную неловкость.

– Разглядели б они с кем я, из окна бы сейчас торчало дуло отцовского ружья.

– Вот именно. Хотя меня бы и оно не остановило, – вынув вторую руку из кармана, Лихо касается пальцами моей щеки, заботливо заправляя за ухо волосы, затем, вернув кисть на уровень моих глаз, медленно с придыханием начинает разжимать кулак. – Я соскучился.

Последние слова необъяснимо подавляют порыв отступить. Сердце вот только разочаровавшись в людях, снова доверчиво обмирает в каком-то смутном не оформившемся до конца предвкушении праздника. Какая девочка хоть раз за свою жизнь не мечтала, чтобы её кавалер на манер бывалого фокусника извлёк из ниоткуда... к примеру розу или шоколадку? Да хоть подкову единорога? Похоже, детство во мне неубиваемо.

– Ой, что это? – подслеповато щурюсь, практически уткнувшись носом в серый комочек на его ладони. Лежащие в забытой сумочке очки сейчас пришлись бы очень кстати.

– Один момент, – зажав сигарету смеющимися губами, Лихо услужливо чиркает зажигалкой. – Вера, знакомься, это мой друг Василий.

Никакой это не Василий.

Это – кошмар. Это – просто нереальных размеров, мохнатый паук!

Округлив глаза и смачно наплевав на последствия, с истошным воплем выбиваю явно прибалдевшего Василия с раскрытой ладони. Особенно хорошо мой крик души дополняет неожиданный для самой себя удар локтём недоумку-Матвею под дых и пронзительный вой автомобильной сирены.

– Ненормальная, – сдавленно стонет он, сгибаясь пополам у заднего крыла соседского джипа.

– Ненормальный! – шиплю, обеспокоенно пытаясь разглядеть его лицо за длинной чёлкой. Неужели так больно?

Всего минута в компании Лиха и я уже опускаюсь до рукоприкладства. Между прочим, впервые на своей памяти, а ведь мне детей учить доверили! Позор.

– Вера... – голосом умирающего сипит он и грузно оседает в снег. – Помоги...

– Матвей, посмотри на меня, тебе плохо? – холодея, падаю рядом с ним на колени, но вместо ответа мне в лицо прилетает пригоршня ледяного крошева.

Будто глоток студёной воды в знойный полдень. Я даже не подозревала как остро всё это время нуждалась в разрядке – выпустить напряжение с криком, вдохнуть полной грудью беззаботность, зажмуриться от тёплого прикосновения к своей щеке... стоп, что?!

Лихо как ни в чём не бывало смахивает налипшие к моим щекам снежинки.

– По ходу я судьба твоя, Снегурочка, – приговаривает он, сверкая шальной улыбкой. – Балдею просто с того, сколько у нас общего!

Волна облегчения растворяет остатки нервозности в несмелом смешке.

– Ладно, с адекватностью всё понятно. Что ещё?

– Ну-у... ещё мы оба с утра почистили зубы. А вот прямо сейчас вместе будем удирать от разъярённой гориллы.

– В смысле?..

– А ну стоять, ироды! – вопль живущего на первом этаже штангиста не заглушает даже гулкий хлопок парадной двери.

– Спасибо за магнитолу, дядя! – Орёт сквозь смех Лихо, рывком увлекая меня к подворотне. – Не очкуй, сладкая, пока он на рефлексах кинется к машине проверять, нас уже и след простынет.

– А как же Василий?

– Какой ещё Василий?

– Друг твой!

– К чёрту Василия, – смешавшись с толпой на оживлённом тротуаре, он, наконец, останавливается, давая мне возможность отдышаться. Несколько секунд мы озадаченно глазеем друг на друга, затем компания галдящей ребятни оттесняет нас к витрине ювелирного магазина и Лихо поясняет, страдальчески закатывая глаза: – Васёк – тупой кусок резины. Я просто хотел растормошить тебя перед киносеансом. Мы, кстати, идём на ужасы.