Пари, милорд!

Стейн углубился в написанный текст, и, не поднимая от него глаз, негромко спросил: – Тера Экман, вы еще тут?

– Уже иду.

***

Когда я сходила за своими документами и вернулась, Стейн все так же изучал бумаги, а Ивэн заполнял какой-то бланк. Перо летало по листам так быстро, что на ум невольно приходила мысль о магии. Ну конечно. Стоило присмотреться, и я заметила легкий шлейф заклинания, окутывающий самописчик.

– Давайте.

Стейн, не глядя, протянул руку, и я вложила в нее документы.

– Лорд Торнвуд ваш дядя? – В голосе жениха проскользнуло едва заметное удивление.

– Он брат моей матушки, – пояснила в ответ.

– Торнвуд не разорился, не умер, не уехал из Дартштейна. Что заставило вас уйти из его дома?

В меня впился цепкий взгляд.

– Я хотела стать врачом, – ответила единственную правду, которую могла сказать.

– Вы не врач, – отмахнулся Стейн, и меня неожиданно задело его пренебрежение.

– Я на пути к этому, – с вызовом ответила жениху и вскинула подбородок.

– Вы выбрали слишком долгий путь, – хмыкнул Стейн, в то время как Ивэн смущенно кашлянул и подсунул ему очередную бумагу. – Полагаю, истинную причину ваших разногласий с дядей я не узнаю?

– Ее нет, милорд.

«Вот так, – безмолвно сказала жениху. – И не пытайтесь выяснить больше необходимого».

Похоже, Стейн все понял по моим глазам. Уголок его рта дернулся в усмешке, и лорд углубился в бумаги.

– Вот здесь исправь, – указал он на что-то Ивэну. – Остальное меня устраивает. Тера Экман, ознакомьтесь.

Лорд протянул мне документы.

Так, контракт. Стороны обязуются… В течение указанного времени… Сумма вознаграждения…

– Этот договор увидит кто-то, кроме нас?

– Нет, но он имеет силу, и в случае нарушения пострадавшая сторона сможет предоставить его в суде. Брачный договор составим чуть позже, – ответил Стейн. – В нем будут стандартные формулировки.

– Хорошо.

– Тера Экман, если вы все изучили и у вас нет возражений, то распишитесь вот здесь и здесь, – вмешался Ивэн, показывая мне, где нужно поставить подпись. – Замечательно, – забрав бумаги, деловито произнес он и сложил их в папку. – Рольф, есть еще один момент. Вам с терой Экман нужно узнать друг друга получше. И использовать в обращении имена. Ты же понимаешь, – увидев приподнятую бровь Стейна, зачастил Ивэн. – Если у служащего возникнут сомнения в искренности ваших чувств, то он не сможет под присягой подтвердить законность вашего брака. А Эндрю, я уверен, так просто не отстанет. Он наверняка попытается оспорить ваш союз.

– Что ж, это разумно, – после секундной паузы сказал Стейн и обратился ко мне: – Присаживайтесь, дорогая. Нам с вами предстоит долгий разговор.

– Ну, вы пока общайтесь, а я побегу, мне еще в Эрголь добираться, разрешение у лорда Торнвуда добывать. И в мэрию нужно зайти, договориться о выездной церемонии. И второй брачный договор составить. В общем, дел по самую маковку. Будьте готовы к вечеру, я приведу служащего.

Ивэн быстро собрал бумаги, сложил их в папку и метнулся к выходу. Острые локти мелькнули в проеме, и дверь тихо закрылась, оставив нас со Стейном наедине.

– Итак, София, – посмотрев на меня, задумчиво произнес Стейн и тут же спросил: – Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Софи?

– Первый вариант.

Мне не хотелось лишней фамильярности. Наши со Стейном отношения сугубо деловые, вот пусть они такими и останутся.

– Вам следовало добавить – Рольф, или дорогой, – совершенно серьезно сказал жених и предложил: – Ну-ка, попробуйте.

– Может, ограничимся нейтральным «милорд»?

– Как вариант, и это неплохо, но все же будет лучше, если при посторонних вы постараетесь называть меня по имени.

– Как скажете, Рольф.

– Нежнее, – глядя мне в глаза своим невозможно холодным взглядом, приказал Стейн.

– Как скажете, дорогой, – одарив его сладкой улыбкой, протянула в ответ.

– Так вполне неплохо, дорогая.

Стейн взял сигарету, поднес ее к губам и чиркнул зажигалкой. А потом затянулся и откинулся на спинку кресла, наблюдая за струйкой дыма, поднимающейся над тлеющим кончиком. И выглядел при этом так уверенно и спокойно, что я невольно забыла об его увечье, пораженная внутренней силой и несгибаемой волей, которая читалась в выражении глаз, в очертаниях губ, в четких и выверенных жестах сильных рук.

Все-таки удивительно, как быстро этот мужчина сумел перекроить обстоятельства под себя. Казалось бы, только вчера он настаивал на том, чтобы его оставили в одиночестве, а сейчас ведет себя так, словно наш вынужденный брак не доставляет ему никаких неудобств. Поразительная гибкость. И ведь даже загнанный в угол, он умудряется выглядеть хозяином положения.

– Рассказывайте, София, – приказал Стейн.

– Что именно?

Я с трудом заставила себя отвлечься от наблюдений за будущим супругом и вспомнила, о чем мы говорили до этого.

– Все. Где вы росли, кем были ваши родители, что вы любите, какие у вас предпочтения в еде и напитках. Можете добавить, какие книги читаете и каких цветов придерживаетесь в одежде. Конечно, в том случае, если это не форменное платье. Кстати, с этим тоже нужно что-то делать. У вас есть нормальные вещи?

– Что значит, нормальные?